Код Приората

Галина Паламарчук:
- Приоратский дворец в Гатчине - это история, связанная, прежде всего, с Павлом I, конечно, и со Львовым, который придумал эту технологию, по которой этот дворец построен.
Мы стоим сейчас перед дворцом со стороны озера, на новой террасе-пристани. Она новая, немножко увеличилась в размерах и стала прогулочный зоной. Была ли она раньше?

Константин Иванов:
- Здесь всегда была пристань небольшая, она меняла свои размеры, конфигурации, потому что прямо со стороны Черного озера подходили лодки. И, конечно, можно было спуститься сюда, на пристань, сесть в лодочку и погулять по озеру.

Галина Паламарчук:
- Кто это мог сделать? В какие времена это могло происходить?

Константин Иванов:
- Это могло происходить абсолютно в любые времена, потому что в Приоратском дворце было всегда полным полно гостей. Он использовался и как гостевой домик, поэтому это мог сделать кто угодно, в том числе даже пионеры, которые в советское время здесь находились.

Галина Паламарчук:
- История Приоратского дворца связана с разными именами. Но когда мы смотрим сейчас на это сооружение, оно нас, конечно, поражает тем, что разное со всех сторон, с каждой стороны - особое. Что отмечают, прежде всего, туристы, которые сюда приходят, приезжают?

Константин Иванов:
- Туристы отмечают разное. Кто-то равнодушно скользит взглядом. Но, в основном, это, конечно, восхищение. Инженеры и строители, архитекторы сразу отмечают необычную конфигурацию дворца. Своим таким пытливым взглядом они сразу видят творение не только мастера, а серьезного ученого. И, действительно, конфигурация дворца совершенно необычна даже для постройки 18-го века.

Галина Паламарчук:
- Что необычно в облике Приоратского дворца? Это связано с тем, для чего он строился? Или с тем, что так придумал Николай Александрович Львов?

Константин Иванов:
- Начнем с того, что это строение - уникальный памятник эпохи российского Просвещения. И поэтому в Приоратском дворце заключено много аллегорий, смыслов, которые в него вложил его создатель Николай Львов.
Приоратский дворец - это такая шкатулка с секретом, которую надо разгадывать, надо много читать для того, чтобы понять семантику дворца. Нужно, наверное, получить такое же образование, как Львов или Павел I, потому что многие просто не понимают значение каких-то архитектурных элементов.
Вот мы идем вдоль шестигранного помещения. Называется оно сейчас капелла. Капелла - потому что здесь когда-то квартировали придворные певчие, они распевались, и с тех пор называется капелла.

Галина Паламарчук:
- Это уже 19-й век?

Константин Иванов:
- Да, это уже 19-й век. Когда-то это была шестиугольная комната. Львов сделал необычный выступ с техническими окнами. Посмотрите, как это необычно для той архитектуры, для классицизма. Здесь еще контрфорсы, чтобы придать такой средневековый сказочный вид, немножко готики, что было очень популярно и в 18-м, и в 19-м веке. Эта рыцарская тема, конечно, витала в умах. Но Львов ушел от всех канонов. То есть это не классицизм. Здесь намешано столько стилей! Тут и восточный мотив можно видеть. И еще не романтизм.

Галина Паламарчук:
- И еще не романтизм, но почти романтизм...

Константин Иванов:
- Да, уже почти. Я бы сказал, такой вот хайтек 18-го века, где Львов, в общем-то, воплотил самые смелые свои фантазии, соединив воедино необычные архитектурные элементы. Поэтому Приоратский дворец всегда вызывает какое-то восхищение и непонимание у посетителей.

Галина Паламарчук:
- Тогда нам стоит напомнить, почему такой карт-бланш получил Николай Львов от Павла I. Что задумывал здесь Павел I?

Константин Иванов:
- Павел I задумал здесь резиденцию для Великого приора российского ордена мальтийских рыцарей. Непостижимым образом соединилась судьба средневекового рыцарского ордена и Российской империи. Это длинная история, необычная, фантастическая, практически.
Павел, приняв под свое крыло средневековый рыцарский орден, решает дать России новую идеологию, рыцарскую, в противовес французской революционной доктрине, когда сметали все: престолы, церкви. Франция первой отделила церковь от государства. И именно рыцарская идея служения Богу и людям должны были стать идеологией Российской империи. И как раз Приоратский дворец - один из таких символов или памятников этой новой идеологии и, можно сказать, новой России, как ее задумывал Павел.
Кстати, идея построить дворец из земли принадлежит не Львову, а самому Павлу, как ни странно.

Галина Паламарчук:
- Чтобы сэкономить? Это в разы дешевле, чем камень.

Константин Иванов:
- Естественно, в разы дешевле, чем камень. Но Павел знал о научных экспериментах Львова, что он экспериментирует с землей в своем имении, он строит какие-то хозяйственные постройки. Вот тогда он говорит Львову: "Хотел бы я, чтобы ты построил здесь земляной угол с крышей. А я бы посмотрел". Павел живо интересовался всеми научными, техническими новинками. Он жил в эпоху, когда его окружали потрясающие умы эпохи Просвещения. Достаточно вспомнить, что грамматику для него лично написал Михаил Ломоносов. Учили математике и навигации самые лучшие ученые России - Иван Кулибин, который спустил на воду знаменитый корабль Павла "Благодать" - копия которого стоит сейчас возле Троицкого моста и поражает воображение 130-пушечный фрегат. И, конечно же, Львов.
Павел всегда был, так сказать, в авангарде науки. Он выписывал все научные журналы. Как только к нему поступил новый атлас звездного неба, он тут же сел его править, вносить какие-то дополнения, уточнения. Он переписывался с Иоганном Бернулли, это известный астроном, математик, который был в восторге от того, насколько Павел точно знал карту звездного неба и разбирался в астрономии. Поэтому ничего удивительного, что Павла, конечно же, заинтересовала новая технология, которую практиковал Львов в своем имении. Он этот угол, собственно, и возвел для того, чтобы...

Галина Паламарчук:
- Произвести впечатление...

Константин Иванов:
- Да, показать технологию. Нужно было поставить опыт, эксперимент, и опыт получился удачным.

Галина Паламарчук:
- Кто все-таки определил место для строительства дворца?

Константин Иванов:
- Дело в том, что Приорат окутан туманом легенд. Специалисты теряются в догадках. Действительно, кто-то говорит, что Львов сам выбрал это место не просто так. Это перешеек между двумя озерами, перепад между озерами 7 метров, озеро Филькино на 7 метров выше, чем Черное. Здесь бежал ручеек между ними, как каскад. Львову очень понравилось. Хотя дочь Львова пишет в воспоминаниях, что это благодаря козням Гатчинского городского губернатора. Можно сказать про Петра Хрисанфовича Обольянинова, что он был антагонистом Львова, не любил его, всячески вставлял ему палки в колеса и выделил неудобное место. Когда они якобы обходили со Львовом окрестности парка, чтобы выбрать место для строительства Приората, все время Обольянинов показывал: «Ну, вот такой участок». «Не годится», - говорил Львов. «Вот такой участок» - «Не годится». Дошли до этого места. А оно такое было болотистое, самое настоящее болото с лягушками. Обольянинов говорит: "Николай Александрович, вот все, что могу". Как говорят, Львов был раздосадован. Но сказал: "Я построю здесь дворец, но это обойдется императору в лишних 100 000 рублей".
Действительно, он здесь проводил большую работу, чтобы осушить участок: была засыпана подушка из торфа, что было, кстати, прорывной технологией на тот момент, - гигроскопичный материал. Уже на этом основании, как слоеный пирог, выдвигается сам Приоратский дворец.

Галина Паламарчук:
- "Приорат" - это, в общем, "небольшой монастырь" с французского. Так что отчасти это монастырь, да?

Константин Иванов:
- Да, это монастырь. Аббатство, игуменство, как это называли. Сплошная стена, которая закрывает территорию. Вот мы стоим в таком монастырском дворике, где должны были выращивать лекарственные растения, чем занимались монахи в средневековье.
Само наименование - дворец или замок - появилось гораздо позже, когда уже стали сюда приезжать путешественники, осматривать окрестности, каждый называл на свой лад.
В любом случае, это удивительное строение. Нельзя было посетить Гатчину и не посетить Приорат. Так было всегда. В 20-м веке прилепили слово "дворец", которое, конечно, ему идет. Называют его и замок. Справедливо и то, и то.

Галина Паламарчук:
- Мы сегодня уже сказали про технологии, которую применил Львов. А можно ли во дворце посмотреть, как это делалось?

Константин Иванов:
- Конечно, можно и нужно. На втором этаже мы видим, как возводилось сооружение. Это землебит, не путать с саманными, с глинобитными постройками. Это разные технологии, абсолютно. Используется только земля и ничего более. Если в самане несколько ингредиентов, вырубленная солома, еще что-то добавляется, то здесь только земля. Землю нужно было проверить на пригодность. То есть брали землю на штык лопаты обычно в тех местах, где она комковалась, зажимали в кулачок, прижимали. Если она держала форму, значит, определенной влажности и определенного состава: то есть содержит определенный процент глины и пригодна для строительства. Землю, кстати, сюда завозили: были подписаны подряды с местными крестьянами. Они на возах привозили сюда землю, затем проверяли, что они привезли. Но все равно земля была гораздо дешевле, нежели камень или другой строительный материал.
Уже подготовленную землю, когда убирали оттуда корни, камни крупные, какую-то органику, смачивали до определенного процента влажности. И в опалубку насыпали сантиметров на 10 - 12 слой. И трамбовали. Приблизительно такими трамбовками.

Галина Паламарчук:
- Деревянными?

Константин Иванов:
- Да, это деревянная трамбовка. Били до тех пор, пока объем земли не уменьшался раза в два, и она не начинала звенеть, как камень - должна была издавать звонкий звук. Всё проливали известковым раствором, который пропитывал землю, клали такой, как сметану раствор, который связывал эти слои. И вот так, как торт Наполеон, слой за слоем выбивали.

Галина Паламарчук:
- То есть это не были блоки, которые формировались из земли?

Константин Иванов:
- Шло строительство двумя методами. Здесь мы видим, как формировалась монолитная стена. Но когда шел дождь, а влага - это враг земляной технологии, то не делали монолитную стену. А под навесом изготавливали блоки. Для этого специальная форма была. В нее насыпали землю и трамбовали, трамбовали. Кажется, вроде бы все просто. Однако эта методика требовала определенных знаний, навыков.
У нас можно посмотреть образцы трамбовок для изготовления земляных стен и блоков, они разных конфигураций, потому что в разных местах формы нужно было бить разными трамбовками. И, естественно, каждый мастер землебита знал технологию изготовления такого блока, иначе блок рассыплется.
Львов опирался, как говорят, на труды французского архитектора Франсуа Коантеро, который написал книгу "Школа сельской архитектуры", где как раз использовалась такая землебитная технология. Вообще, землебиту несколько тысяч лет, строили так с античных времен в разных местах. И сам Львов, когда путешествовал по Европе, изучал это. Видел такие сооружения, как он писал, «еще времен Ганнибала». Но он шел своим путем. Конечно, Коантеро прочитал, и все равно все сделал сам, досконально всю технологию прошел до конца и создал свою школу землебита. У себя в имении обучал своих крепостных крестьян.

Галина Паламарчук:
- Почему такого широкого распространения технология не получила?

Константин Иванов:
- Потому что надо было много времени. Научить мастера. Если кирпич – понятно, он и есть кирпич - кладем и кладем. С землебитом не так: а если блок осыпется? Значит, что-то не так сделал. Тот же Коантеро пишет, что «постоянно в этих стенах на протяжении десятилетий идут какие-то процессы». Стены отдают влагу, происходит процесс окаменелости. Вот одна из загадок Приоратского дворца, а их здесь очень много, - стены год от года становятся только крепче. Да, в них идут эти процессы. Сюда в 30-е годы прошлого века приезжали известные ученые, когда в Советском Союзе началось индустриальное строительство и требовалось строить много различных хозяйственных построек. Естественно, обратили внимание на землебитную технологию. В Гатчину приезжали целые экспедиции. Ученые, профессор архитектуры Мейснер, Энгельгардт - такие светила! И все брали за основу именно Приоратский дворец, хотя изучали все опыты. Но почему-то опыт Львова являлся такой доминантой. Было написано несколько учебных пособий. И как раз везде красной нитью проходит именно Приоратский дворец, потому что это самое удивительное строение, и из львовских земляных построек он единственный, который сохранился до наших дней.

Галина Паламарчук:
- Приоратский дворец - единственное землебитное сооружение в России?

Константин Иванов:
- Я думаю, что нет. Их было достаточно много. Хотя этим толком никто не занимался. Строили из землебита и в советское время. У Львова были построены и казармы Драгунского полка, и подворье московского Симонова монастыря, которое, к сожалению, до наших дней не сохранилось (подворье
вошло в состав автомобильного завода). Но за любым сооружением, из землебита или нет, нужно следить, ремонтировать, что-то делать.
Приорату больше повезло. Ему было больше уделено внимания, и он сохранился до наших дней.
Львов в землебите достиг совершенства. Он мог из земли создать абсолютно любой архитектурный элемент, как он писал, он делал и колонны, и своды. Поэтому он до сих пор остается непревзойденным мастером землебита, земля в его руках превращалась в универсальный материал. Чем, собственно, он и уникален.
Интересно, как он работал со светом. Каждый архитектор решает, как будет выглядеть его творение в различное время суток в различное время года. Мало того - как будут освещаться внутренние покои дворца или замка. Это сейчас мы можем навешать сколько угодно лампочек, а тогда, в основном, главным источником света было солнце. Работать с солнцем и со светом – это самое большое искусство архитектора.
Стоя на одном из лестничных маршей в Приорате, можно увидеть достаточно интересные решения Львова. Над нами находится световое окошечко, такое полукруглое, которое где-то на северо-востоке. Здесь мы можем видеть такой элемент, как хоры, ангельские хоры...

Галина Паламарчук:
- ... На которые не попасть.

Константин Иванов:
- Да, на которые не попасть. Но в данном случае это просто аллегория. Хоры - это непременные архитектурные элементы замков, храмов, на хорах располагались либо певчие, либо самые высокопоставленные лица. В данном случае, это ангельские хоры, и как будто здесь незримо присутствует небесный хор.
Окошечко символизирует утреннюю зарю. Когда солнце встает на той стороне, лучи ударяются в красную кровлю Приората, и пространство заливается розово-малиновым светом. Утренняя заря.
Если мы перейдем в коридор, где находится пример землебита, то окошечко с другой стороны появится. И когда солнце садится, то лучи ударяются в кровлю с той стороны, и там все заливает светом. Вечерние заря. Две зари: утренняя и вечерняя. Заря - это символ пророчества, предвидения, озарения.
Вот такие маленькие архитектурные шуточки.

Галина Паламарчук:
- То есть на экскурсию нужно приходить и утром, и вечером?

Константин Иванов:
- Да. Здесь надо жить, чтобы любоваться, как играет этот дворец, как драгоценный камень, переливается всеми цветами, когда солнышко вокруг него бегает.

Галина Паламарчук:
- Заходим в капеллу.

Константин Иванов:
- Ранее это помещение называлось просто шестиугольная комната. И вот к ответу на вопрос, который очень часто задают: собирались ли здесь рыцари? Оказывается, собирались. В этой самой комнате давали полдники и обеды во времена Павла I, где собирались высокопоставленные сановники, деятели российского государства. Практически все они были членами Ордена госпитальеров и командорами великого Приорства российского. Достаточно вспомнить самого Павла, великого магистра, и его сподвижников. Гавриил Гагарин - князь, командор, кстати, масон известнейший. Ну, и нельзя обойти вниманием такую фигуру интересную, как Дюк де Ришелье. Тоже командор Мальтийского ордена. Губернатор Одессы и губернатор Новороссии.

Галина Паламарчук:
- И что, он тоже здесь бывал?

Константин Иванов:
- Да, он здесь бывал. Что такое эти так называемые короткие обеды? Ну, кажется, собрались поесть. Нет, на самом деле это мероприятия светского протокола. За таким обедом вам могли сказать две-три очень важные фразы, которые бы свидетельствовали о вашей новой миссии, задании и поручении, новом назначении. Вот для чего, собственно говоря, и собирались за столом. Также здесь присутствовала и кавалерственная дама Ордена, сама Мария Федоровна. Столы ставили определенным образом, утверждал это лично сам император.
Конечно, самая большая красота вот этой капеллы - стрельчатые готические окна и потолок. Потолки кессоне, что по-французски означает "ящик". Этой конструкции тоже несколько тысяч лет, они были придуманы не Львовым, но Львов здесь применил и усовершенствовал эту технологию. Сделаны они из сосны, это очень легкий и прочный материал -как будто над нами находится много-много ящиков, но вся эта конструкция, несмотря на кажущуюся массивность, практически невесома, она как будто парит над капеллой. Пролеты между стенами большие, и Львов, чтобы облегчить нагрузку на земляные стены, применяет интересную конструкцию, которая сама себя держит. В квадратах мы видим розеточки, архитектурные элементы, расписывал потолки мастер Франц Бонк. Был проект - сделать потолки расписными по рисункам самого Львова, но потом задачу упростили. Но колеровка по Львову. Плюс эти потолки в сочетании с земляным стенами придают капелле удивительную акустику. Звук здесь совершенно по-другому распространяется. И поэтому здесь репетировали дворцовые певчие в середине 19-го века. Здесь проходили богослужения, правда, по лютеранском обряду, когда была закрыта на ремонт лютеранская кирха в Гатчине. И сейчас проходят концерты, многие выдающиеся исполнители и вокалисты, инструменталисты считают, в общем-то, за честь, выступить в Приоратском дворце, послушать, как звучит голос. Акустика здесь удивительная.

Галина Паламарчук:
- Находясь в Приоратском дворце, нельзя не поговорить про Павла I.

Константин Иванов:
- Конечно, это одна из ключевых фигур, с кого все и началось, благодаря которому это здание появилось. Один из самых главных и самых необычных экспонатов - это портрет Павла в одеянии великого магистра Мальтийского ордена работы итальянского живописца Сальваторе Тончи. Можно долго рассказывать, кто такой Сальваторе Тончи: это философ, мыслитель, очень необычный человек. И портреты он наделял различными элементами, не зря современники называли его "осколком эпохи Возрождения", сравнивая его с Леонардо да Винчи. Я без преувеличения без всякого пафоса могу сказать: перед нами аналог Моны Лизы, Джоконды. Очень загадочный портрет Павла I, к которому обращаются многие искусствоведы. Перед нами Павел такой, каким его хочет видеть каждый. Кто-то видит нелепо одетого человека, такого клоуна, кто-то видит деспота, а кто-то - целеустремленного человека, пассионария, который идет к своей идее, невзирая ни на что.

Галина Паламарчук:
- У него взгляд страдающего человека.

Константин Иванов:
- Да, взгляд у него мученический, поэтому Павел здесь очень необычен. Я рекомендую всем посетить Приоратский дворец и, так сказать, побеседовать с самим императором. Нередко люди сидят часами напротив портрета, вглядываясь в лицо Павла I и в те удивительные символы, которыми насыщен этот портрет. Их здесь достаточно много. Такая мистика, магия.
Неподалеку находится еще одно полотно, еще один портрет, где Павел с удивительным благодатным лицом, на груди его железный крест самого великого магистра де ла Валетта, известного рыцаря Мальтийского ордена. И, как ни странно, Приоратский дворец привлекает паломников, которые приезжают сюда помолиться, поговорить с духом императора, попросить его о чем-то именно у этого полотна. Мы неоднократно наблюдали, как люди здесь крестятся, молятся даже при входе во дворец и при выходе. И говорят, что этот портрет неизвестного художника исполняет желания. Можно о чем-то его попросить. Даже приезжали экстрасенсы, проверяли рамочками какими-то. Работает. Конечно же, во дворце обитает дух, который периодически здесь появляется.

Галина Паламарчук:
- По каким-то определенным дням?

Константин Иванов:
- Сложно сказать. Но факт есть факт. Зафиксированы аномальные явления, которые здесь происходят. И я с этим лично сталкивался и многие другие. Так что кто-то здесь есть.

Галина Паламарчук:
- А вот и макет дворца, можно посмотреть замок со всех сторон, с высоты.

Константин Иванов:
- Здесь видна абсолютно необычная архитектура. Мы видим Центральную башню - непременный архитектурный элемент любого замка. Она из парицкой плиты. Как говорят, Львов не решился строить башню из земли. Но на самом деле есть много других мнений. Читаем Библию, там все написано. Есть понятие, как башня слоновой кости, символ незыблемости убеждений. Перед нами такой символ незыблемости убеждений, посыл христианской культуры, он прямо бросается в глаза.

Галина Паламарчук:
- Что еще необычного?

Мы видим, что дворец как будто обвивается вокруг башни. Это знаменитая спираль Фибоначчи. Соотношение пропорций в этом дворце, во многих архитектурных элементах - это число Фибоначчи, или число Бога, золотое число, по которому строится вся наша Вселенная. Чистая математика. Вообще два столпа человеческой цивилизации - история и математика. История - опыт, математика - расчет. Перед нами символ человеческой цивилизации - это математика и история. Цветовая гамма отсылает нас к рыцарскому ордену, это рыцарские цвета. Черный цвет земли, цвет скорби и раскаяния, белый цвет - свет чистоты помыслов рыцарей. Красный цвет - цвет мужества, отваги, цвет крови, пролитой во славу Христа. Золотые сферы - кто-то считает, что это символ величия, богатства, власти. На самом деле, есть другое мнение, что эти 6 золотых сфер являют собой милосердие. Когда человек добрый, про него говорят, что у него сердце золотое. Золотой цвет - это цвет Богородицы, цвет милосердия.
Конечно, можно обратить внимание на дымоходы, пинакли. Это китайские мотивы, что как раз необычно с готикой сочетаются.
Посмотрите на шпиль: на нем рыцарское знамя. Сам шпиль обвивает змей. Опять читайте Библию. В Ветхом Завете написано, что Моисей сделал знамя, на котором был медный змий. И каждый, которого ужалила змея, посмотрев на это знамя, исцелялся. А уже в Новом Завете, в Евангелии от Иоанна написано, что придет сын человеческий, который будет вознесен, подобно моисееву змию, и каждый уверовавший в него исцелится. То есть змей в данном случае - символ самого Исуса Христа. Такая необычная трактовка, очень редкая. Вообще храмовых сооружений в Европе, где именно змея обвивает шпиль, не так много. У нас есть Кирха святого Петра в Малых Колпанах, недалеко от Гатчины. Что там было на шпиле? Петух. Птица Святого Петра. Не пропоёт трижды петух, как отречетесь… А здесь именно Иисус Христос, рыцарская перчатка и Вифлеемская звезда. Представляете, сколько здесь символов необычных сочетаются? Это далеко не все, что я могу рассказать в рамках короткой программы. Здесь все соткано из символов, достаточно сложная семантика. Чтобы читать ее, нужно прочитать много книг, которые читали сам Львов и сам Павел.

Галина Паламарчук:
- Есть смысл возвращаться сюда?

Константин Иванов:
- Совершенно верно. И тогда дворец, как открытая книга, будет раскрывать свои тайны. Приорат, как страж истории нашего города, нашего государства, символ рыцарских идей, которые Павел I мечтал подарить российскому дворянству, - служения Богу и людям.