Заканчивается реставрация Дома станционного смотрителя в Выре

Галина Паламарчук:

Расскажите, пожалуйста, для чего понадобилась реставрация?

Анна Рапопорт:

В этом году этому музею исполнится 50 лет. 15 октября 1972 года в «Доме станционного смотрителя» была открыта первая экспозиция, и мы надеемся, что в декабре 2022 года (к октябрю, к сожалению, не успеваем) мы откроем тот же, но совершенно другой музей – в отреставрированных зданиях, с новой экспозицией, новыми программами. Это будет уже музей XXI века – красивый, серьёзный, интересный для всех поколений.

Галина Паламарчук:

Какая задача стояла перед теми, кто занимался проектом развития этого музея теперь уже в новом его облике? 

Анна Рапопорт:

Основная задача – сохранение памятника культурного наследия. Этот памятник уникален для всей страны, не только для Гатчинского района и Ленинградской области. Это одна из немногих сохранившихся почтовых станций, фактически, свой первоначальный облик она теперь и обретает. Отличается это место ещё и тем, что в создании музея и в его реставрации самое активное участие принимали местные жители. И нам было очень важно сохранить то, что они начали делать здесь более 50-ти лет назад, то, что делалось руками, мозгами местных жителей, колхозников, плотников, которые восстанавливали эти здания. Над созданием музея трудились Александр Александрович Сёмочкин, директор совхоза Павел Семёнович Терещенко, пушкинист Нина Ивановна Грановская. И нам очень хотелось, чтобы то, что делалось тогда силами народа, приобрело, действительно, цивилизованный вид, чтобы государство поддержало те инициативы, которые были когда-то снизу запущены. Теперь вот сошлись низы и верхи, и мы получаем новый и совсем другой музей.

Галина Паламарчук:

Какие нововведения появились на территории музея?

Анна Рапопорт:

Обновилась вся техническая инфраструктура. Появилась газовая котельная. Приезжих туристов всё время изумляло – как это можно до сих пор, в XXI веке, работать фактически без отопления? Теперь здесь есть отопление, в холодное время можно будет снимать верхнюю одежду. Для музея это большое достижение! Обновлены все электрические сети, и пожары нам теперь не страшны. Отремонтирован двор – теперь он мощеный. Раньше он стоял, заросший травой, но была найдена историческая брусчатка, во многом сохранившаяся. Появилась новая отремонтированная смотровая площадка на пожарной каланче. На неё можно будет подниматься, там будет работать аудиогид, и посетители смогут узнать об истории этих мест. В бывшей шорной появилось новое пространство для проведения детских занятий, мастер-классов, для мероприятий, требующих сидения за столами. И сама экспозиция будет совершенно новой. Она будет основана, конечно, на фондах музея, которые были собраны за все предыдущие годы, но теперь будет больше раскрыта литературная сторона. Это будет музей, где мы будем рассказывать о русской литературе Пушкинского времени через музейные предметы. Мы будем учить детей и помогать взрослым лучше понимать такие сложные классические тексты с помощью реального пространства, которое нас окружает.

Галина Паламарчук:

Про экспозицию поговорим подробнее, но давайте вернемся к истории этого места. Наверное, не все даже знают, что это уже третье место для почтовой станции. Первое было в Рождествено (тогда городе), второе в Выре, но в другом месте, и это уже третье.

Анна Рапопорт:

Дело в том, что сама дорога, которую сейчас мы знаем как Киевское шоссе, не раз меняла своё направление. Здание почтовой станции появилось здесь в 1841 году. Указ о возведении станции был издан в 1839 году, два года велась постройка. Связано это было с очень большой работой, которую вёл Николай I. Часто его представляют таким реакционером, но он был инженер, человек технического склада ума, который огромное внимание уделял дорогам. При нём дорожная сеть Российской Империи обновилась кардинально, были проложены новые направления, новые трассы, были усовершенствованы сами дорожные покрытия. Если в начале XIX века Пушкин ехал от Москвы до Петербурга пять суток, то при Николае почта, например, ходила всего за два дня – это было большим достижением. И вот тогда же, вдоль трасс, которые прокладывают в николаевское время, появляются эти типовые почтовые станции. Одна из них – наша почтовая станция, которая в 1841 году начала своё функционирование. Это была третья почтовая станция от Петербурга в сторону Луги и дальше. Когда трасса появилась, она получила название Динабургский тракт, потому что шла в сторону Динабурга (потом он стал Двинском, сейчас это Даугавпилс). У нас будет как раз целый зал, посвящённый путешествию по этому тракту, и можно будет там про всю эту дорогу довольно подробно узнать.

Галина Паламарчук:

Но ещё до этого, в 1831 году, появились повести Александра Сергеевича Пушкина, который проезжал здесь, как пишут, не менее 13-ти раз…

Анна Рапопорт:

Всё, конечно же, так. Ведь сама дорога появилась ещё в XVIII веке. Но дело в том, что Пушкин пишет «Станционного смотрителя» в 1830 году, Болдинская знаменитая осень, когда он буквально за несколько недель создаёт пять повестей Белкина, и среди них «Станционный смотритель». В «Станционном смотрителе» сюжет построен непросто: в 30-м году на станцию приезжает путешественник, который вспоминает свой визит, который состоялся намного раньше, ещё в 1816 году, и так как раз повесть начинается с того, что ехал он «по тракту, ныне уничтоженному», то есть он в 30-е годы едет по той дороге, которой уже нет. Это очень сложная призма, в которой переплелись и самые разные времена, и самые разные герои. Вся эта история с гусаром Минским происходила на станции, которая уже при Пушкине не существует. А мы сейчас находимся на станции, на которой Пушкин бывать тоже не мог, потому что она появилась после его гибели. Тем не менее, само название Выра – это тот топоним, который напрямую нас отсылает к Самсону Вырину, главному герою повести «Станционный смотритель», и позволяет нам установить эту связку. Мы не знаем точно, был ли у вымышленного персонажа какой-то прототип, но мы можем допустить такой художественный вымысел – что Пушкин берёт название деревни Выра, приносит её в свой литературный текст и создаёт Самсона Вырина, которому мы посвящаем наш первый в России музей литературного героя.

Галина Паламарчук:

Интересны все детали проведения реставрации.

Никита Стребков:

Каменные здания – максимально исторически сохранившиеся постройки, у них очень большой процент подлинных элементов. При реставрации 70-х годов использовали старые материалы. Соответственно, при раскрытии, при текущей реставрации прямо было видно, где старое, где новое, и мы постарались всё сохранить. В 1972 году открылись каменные здания, и началась аналитика, археология, воссоздание на старых фундаментах деревянных конюшен, далее были построены сарай и каланча. Последующим этапом было устройство часовни. Сейчас мы после того, как сделали каменные здания, перешли к конюшням. 

Галина Паламарчук:

Что здесь удалось сохранить?

Никита Стребков:

Реставраторами была проделана большая аналитическая работа по состоянию дерева. Мы знаем, что дерево – это живой материал. Очень тяжело найти такую древесину, которая бы соответствовала параметрам старой, потому что она имеет усадку, имеет определённые свойства. Если присмотреться, то можно увидеть новые вставки, но большая часть – это историческая древесина, которую удалось сохранить. Если отойти подальше и посмотреть, то разница незаметна. Это всё хвойные породы. Было непросто, реставраторы испытывали сложности, но они справились. Кроме того, деревянные элементы, такие, как карнизные свесы, оконные наличники, подвергались сильному гниению, поэтому их пришлось вновь воссоздавать, все они выполнены по тому рисунку, который был.  

Очень интересна судьба орла над главными воротами станции. Во всех типовых почтовых станциях присутствовал этот орёл. На момент реставрации 70-х годов были выполнены работы по археологии ограды, удалось понять, где она стояла, по чертежам её воссоздали, и воссоздали орла. В последующие годы он был утрачен, в начале 2000-х поставили позднего орла, по иконографии которого воссоздали деревянного. Поздний орёл представляет историческую ценность, поэтому, чтобы оставить его как образец для последующих реставраций, было принято решение снять с него форму и выполнить из новых материалов. То есть тот орёл, который установлен сейчас, абсолютно идентичен деревянному, только выполнен из материала, который простоит ещё долго.

Галина Паламарчук:

Что нового в кузнице?

Никита Стребков:

Изначально кузница использовалась для почтовой станции – здесь ковали подковы и делали мелкую упряжь и прочее. Рядом с кузницей стоит навес, там подковывали лошадей. Сейчас она будет использоваться для мастер-классов, для каких-то творческих занятий. До реставрации в стенах кузницы были щели, всё продувалось, но мы сделали переустройство теплоизоляции, перебрали дерево, подогнали все элементы, между брёвнами, можно увидеть, проложен жгут – теперь здесь тепло.

Галина Паламарчук:

Въезд на сеновал тоже обновлён. Что здесь особенного было для реставрации?

Никита Стребков:

Это очень нетипичная история для реставрации, такое редко где можно встретить. Этот пандус предназначался для подъёма лошадьми карет с сеном. Сено погружалось на чердак, где было жарко, там сушилось и, чтобы не выносить на улицу, оно прямо с чердака спускалось вниз, в конюшню. При воссоздании в 70-х годах решили оставить этот пандус. Подъём идёт с одной стороны, пандус должен был обходить здание и спускаться с другой стороны, но реставраторы тогда посчитали, что спуск делать не надо. При нынешней реставрации мы это учли и решили сохранить всё как было. Сама эта конструкция уникальна, её было сложно обмерить, обсчитать. Здесь много резных элементов, которые тоже сделаны по историческим аналогам, всё подлинно, каждый элемент – это ручная работа, всё выпиливалось, каждое бревно подгонялось. То есть был долгий и сложный процесс воссоздания этого пандуса. Потом его обработали, пропитали древесину специальными защитными составами. За два года ничего не почернело, до сих пор всё в отличном состоянии. Реставраторы, когда делали дефектовку, протезирование старой древесины, максимально подгоняли, старались использовать материалы, по свойствам и характеристикам подходящие к историческому, поэтому здесь нет никаких усадок, никаких трещин. Всё стоит и, я надеюсь, будет стоять ещё долго.

Галина Паламарчук:

Были какие-то сложности при реставрации пожарной каланчи?

Никита Стребков:

Нет, с ней не было сложностей. Сама по себе это достаточно простая конструкция. Стоит отметить комплекс у каланчи. Два здания справа и слева от неё раньше были простыми сараями, в которых хранили инвентарь, принадлежности для лошадей и прочее. Позже, когда в 70-х открылся музей, помещения тоже использовались как сараи. При текущей реставрации эти два объема заняли административно-бытовые блоки. Сейчас они полностью отапливаемые, отвечают всем необходимым условиям, так что у музейных работников появились полноценные помещения для размещения. Сохранили и отреставрировали въездные ворота в эти бывшие сараи – они фальшь, но они есть как дань тому, что было. Сама пожарная каланча – тоже очень важный элемент для симметричного комплекса построек, так как она является высотной доминантой. При закрытии музея на реставрацию каланча была в аварийном состоянии, на неё нельзя было подниматься. Внутри каланчи – высокие ступени, радиальная лестница, что тоже является редким явлением для деревянного зодчества, весь объём был перебран, сделаны перила. Сейчас она полностью отреставрирована, безопасна, на неё можно подняться и насладиться шикарным видом, который открывается на всю окрестность. 

Галина Паламарчук:

Мостовая тоже была восстановлена? Мне рассказывали специалисты, что уже нет людей, которые умеют работать с булыжными мостовыми, что это сложная задача. Как вы с ней справились?

Никита Стребков:

Да, были некоторые сложности, но реставраторы всё сумели. Во-первых, здесь была проделана очень большая работа по дренажной системе, потому что были проблемы с грунтами, были проблемы с водой – она здесь сезонно стояла, об этом помнят и жители, и посетители, которые сюда приходили. Сейчас на территории музея устроен дренаж, который полностью справляется со своими задачами. Камни для мостовой мы по максимуму старались использовать те, что были, довозить пришлось лишь порядка 20%. Сама брусчатка теперь выполнена двух типов: из более крупных булыжников и квадратных. Это сделано неспроста. Так как при реставрации учитывались все современные тенденции и нормы, проектом предусмотрено посещение музея маломобильными группами населения, инвалидами, колясочниками, поэтому здесь и сделали специальное покрытие, по которому удобно передвигаться. Это существенно увеличивает качество музея. Что немаловажно – появилась канализация, сейчас для посетителей и для музейных работников всё очень комфортно.

Галина Паламарчук:

Какие ещё постройки размещаются внутри двора?

Никита Стребков:

Колодец и стойло для лошадей – новые, но всё это здесь и было, они находятся на исторических местах. Колодец действующий, там есть вода. Рядом размещены две ёмкости для воды, чтобы лошади пили, в них налита вода, реставраторы постоянно её подливают, чтобы дерево не рассохлось. 

Галина Паламарчук:

Сейчас главная комната дома станционного смотрителя – это совершенно пустое помещение, а в Пушкинские праздники, мы помним, здесь стоял стол, сидел Самсон Вырин… А что здесь будет в ближайшем будущем, когда музей откроет свои двери для посетителей?

Анна Рапопорт:

Этот зал называется «чистая половина для господ проезжающих», и он будет воссоздан почти в том же виде, в котором привычен всем, кто бывал здесь раньше. Письменный стол Самсона Вырина останется на том же самом месте, здесь будет кровать, мебель, стол, посуда. Единственное, что мы совсем по-другому теперь будем встречать посетителей. Здесь будет создан звуко-световой спектакль, будет читаться вслух «Станционный смотритель», будут подсвечиваться предметы, о которых идёт речь. И вот эти две комнаты – смотрителя и Дуни – будут объединены в единый театр вещей. Вы будете приходить, слушать, смотреть, погружаться, вспоминать или узнавать, кто ещё не читал «Станционного смотрителя», заходить в комнату Дуни, узнавать её историю. И всё это через текст Пушкина. Предметы, естественно, все будут подлинные, фондовые, те, которые стояли здесь и раньше.

Галина Паламарчук:

То есть проект уже готов?

Анна Рапопорт:

Конечно. Проект экспозиции был создан ещё в процессе реставрации, долго обсуждался. Сейчас по этому проекту уже ведётся изготовление экспозиции. Пока в доме пустые залы, где ведутся работы по пуску-наладке оборудования, света и всего прочего, но уже в самый ближайший месяц сюда будут привозить экспозиционную мебель, фонды, которые сейчас находятся в самых разных местах.

Галина Паламарчук:

Где именно?

Анна Рапопорт:

Большая часть фондов, в том числе стол станционного смотрителя, сейчас находится в Ульяновске. Все годы, пока музей закрыт в Выре, экспозиция почтовой станции работает в Ульяновском музее. Они предложили разместиться у них, для этого нашей экспозиции было подготовлено место, и там выставка прекрасно отработала четыре года. У них было очень много посетителей. Ну, а теперь мы ждём свои экспонаты обратно.

Галина Паламарчук:

В доме будут и совершенно новые экспозиции?

Анна Рапопорт:

Да, в одной из комнат будет создан музей Ивана Петровича Белкина – такая литературная экспозиция. Именно его придумал Пушкин как автора «Станционного смотрителя». Из комнат смотрителя и Дуни мы будем попадать в комнату, которая называется «Комментарий к «Станционному смотрителю»». Все стены здесь будут заполнены текстом, прокомментированным музейными предметами. Пройдя дальше, мы окажемся в музее Белкина и будем с помощью разных интерактивных, игровых, тактильных предметов разгадывать загадки: зачем же Пушкин придумал Белкина? Зачем Белкин придумал ещё нескольких персонажей, которые и рассказали ему анекдоты из жизни людей? И как вообще получилось так, что Пушкин стал открывателем с помощью «Станционного смотрителя» и «Повестей Белкина» нового, совершенно реалистического, демократического направления в литературе? То есть, отталкиваясь от музейных предметов, мы будем говорить о литературе и о том, что делал Пушкин с нашим литературным языком.

Галина Паламарчук:

Если пройти дальше, то мы оказываемся внутри конюшни, что будет здесь?

Анна Рапопорт:

Да, и она тоже обрела новый облик. Здесь воссозданы денники, воссозданы кормушки, амуничник, в котором раньше хранилась амуниция. Скоро появится экспозиция «Дорога в русской литературе». Будут размещены различные мультимедийные модули, это будут механизмы, которые можно трогать руками, фактически всё здесь можно будет трогать. В конюшне мы будем рассказывать об образе ямщика в русской литературе. Будем слушать ямщицкие песни и рассказы с помощью специального аудио-оборудования, будем читать цитаты из литературных произведений, угадывать, какая масть чалая, какая гнедая, что такое кауры, чем кормили лошадей и так далее, и вообще – почему дорога стала для русской литературы таким сквозным образом. Конечно, это всё будет подано через Пушкина и через стихи его времени. Каждый денник будет отдельным экспозиционным комплексом, посвящённым той или иной теме в русской литературе. Пахнуть здесь будет сеном, будут звучать звуки конюшни. Музей вообще очень обогатится звуковой палитрой. И в комнате станционного смотрителя будет звуковой спектакль. В экспозиции «Путешествие по Динабургскому тракту» можно будет услышать воссозданные голоса людей, которые могли встречать путников, ехавших по этому тракту, а ведь они говорили на разных языках, здесь же была многонациональная трасса, и, останавливаясь в деревнях и на станциях, можно было услышать и финскую, и славянскую, и украинскую речь. Всё можно будет в нашей экспозиции послушать, потрогать, понюхать и полностью погрузиться в мир той эпохи.

Галина Паламарчук:

То есть интересно будет всем.

Анна Рапопорт:

Это несомненно. Мы сделаем экспозицию такой, чтобы сюда приходили дети, начиная с 3-4 лет, с родителями, приходили бы классами, школьники и подростки, и самостоятельные, индивидуальные путешественники. Это основное наше требование, основная задача, которую мы ставили перед собой, и сейчас ставим перед теми, кто работает над экспозицией, изготавливает мебель, записывает звуки, рассказы и всё прочее. Это музей для всех, это музей, в котором должно быть интересно всем, и это музей, в который посетители должны захотеть вернуться, потому что он интересный, большой. За один раз даже конюшню можно не успеть пройти, поэтому нужно будет прийти сюда ещё, ещё и ещё – на разные занятия, разные программы, индивидуально, с путеводителями, которые мы тоже подготовим прямо к открытию музея и в декабре уже, надеюсь, будем всем раздавать.

Галина Паламарчук:

Удивительно – Эрмитаж за один день не обойдёшь, а теперь и «Дом станционного смотрителя» за один день не обойти будет.

Анна Рапопорт:

Да, именно на это мы и надеемся. Это будет музей многоразового посещения, чтобы и местные жители, и туристы стремились сюда вернуться. Это как в анекдоте, знаете, «одна книга у меня уже есть, больше не надо», вот мы бы хотели, чтобы этот анекдот не относился к нашему музею, чтобы одно посещение не исчерпывало полностью его возможности. Для этого наша экспозиция и будет такой многоплановой и разнообразной. Приезжайте в новый «Дом станционного смотрителя»!