Возвеселимся, пока мы молоды!

25 января российское студенчество отпразднует Татьянин день. Среди старинных традиций, забытых в советское время и возрожденных в современной России, празднование Дня студенчества – пожалуй, одна из самых устойчивых. И это понятно: в Татьянин день учащаяся молодежь реализует законное право следовать призыву, с которого начинается «Гаудеамус», старинный студенческий гимн: «Возвеселимся, пока мы молоды!».
 
Татиана Римская или Татьяна Петровна?
 
Почему именно день почитания святой мученицы Татианы Римской стал отмечаться как студенческий праздник? Нет, никакого отношения к высшему образованию эта благочестивая римлянка не имела. Просто в Татьянин день, 12 января 1755 года по старому стилю императрица Елизавета Петровна подписала указ об открытии в Москве первого российского университета. По гамбургскому счету, это был не первый российский вуз, но слово «университет» по отношению к учебному заведению тогда было официально использовано впервые. Так или иначе, день для высочайшего основания университета был выбран не случайно: дело было не столько в христианской мученице, сколько в сыновних чувствах доброго гения российского просвещения, молодого фаворита Елизаветы Ивана Шувалова, мать которого звали Татьяной Петровной. Считается, что Шувалов нарочно выбрал Татьянин день для представления проекта царице – хотел сделать подарок обожаемой родительнице. А заодно и всей России.
 
«Выпито всё, кроме Москвы-реки»
 
Сначала Татьянин день был праздником Московского университета, со временем он стал восприниматься как день всего российского студенчества. В дореволюционной России отмечали его основательно. Как водится, празднество состояло из двух частей – официальной и неформальной. Пока в вузовских аудиториях произносили торжественные речи, читали праздничные лекции, раздавали медали, в питейных заведениях шла масштабная подготовка к предстоящему разгулу – рестораторы запасали водку и пиво, устанавливали деревянные скамьи, выносили из залов ценную мебель, посыпали полы опилками. Готовиться было к чему. Совершать возлияния студенты умели всегда, и не только по праздникам. Но уж в свой день отрывались, как говорится, по полной. Устраивали шествия, качали любимых преподавателей на руках, и разумеется, обильно угощались. Многие напивались, как тогда говорили, до положения риз.
 
А.П. Чехов в 1885 году так описывал события Татьянина дня в древней российской столице: «В этом году выпито всё, кроме Москвы-реки, и то благодаря тому, что она замёрзла… Пианино и рояли трещали, оркестры, не умолкая, жарили
 
«Гаудеамус», горла надрывались и хрипели… Тройки и лихачи всю ночь летали от Москвы к Яру, от Яра в Стрельну… Было так весело, что один студиозус от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают стерляди».
 
Полиции предписывалось обходиться с нетрезвыми студентами без обычной строгости. Встречая шатающегося студиозуса, полицейский нередко предлагал ему свою помощь.
 
Доблестные студиозусы
 
В дореволюционной России студент – это не просто учащийся вуза, но особая социальная прослойка, почти сословие – как чиновничество или офицерство. Студента можно было сразу узнать на улице – по форменной одежде. Фуражки, тужурки и шинели выделяли «скубентов» в городской толпе. Мемуарист вспоминает: «Некоторые носили шпагу и сюртук на белой подкладке, откуда и пошло — «белоподкладочники». Эти молодые люди, как правило, из зажиточных семей, держались обособленно, называли себя «академистами», желая подчеркнуть, что они пришли в университет учиться, а не заниматься политикой. В противоположность этим щеголям, «академистам» и другим франтам, которые очень следили за костюмом и прической, были студенты, умышленно небрежно одетые, отпустившие волосы до плеч, нечесаную кудлатую бороду и усы. Они носили большие очки с синими стеклами, всем своим видом показывали, что для них существует только наука и они в ближайшее время открытиями и изобретениями облагодетельствуют человечество».
 
Кстати, по поводу шпаг. В российских университетах дуэли между студентами были явлением редким, а вот в немецких – скорее, правилом, чем исключением. Многие выпускники германских университетов уходили в большую жизнь не только с багажом знаний, но и со шрамами на лице, что считалось признаком доблести. Например, шрамом, полученным во время студенческой дуэли, было украшено лицо «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, участвовавшего в 27 университетских дуэлях.
 
Примечательно, что в Российской империи выделился особый социальный тип – «вечный студент», то есть человек, который в силу материальных или иных затруднений не мог продолжать обучение, хотя надежду «кончить курс» не терял. Человек этот мог десятилетиями грызть гранит науки, практически состариться, но так и не получить диплом о высшем образовании. Идеалист и мечтатель Петя Трофимов из чеховского «Вишневого сада» – типичный пример. Кстати, в Средние века многие студенты тоже учились десятилетиями, переходя из университета в университет.
 
В наше время облик среднестатистического российского студента разительно отличается от того, как выглядел студент дореволюционный. Но что-то общее между ними есть. Главное – сохранился неистребимый дух веселья, сопутствующий студенчеству всех времен и народов.
 
Сегодня на территории Ленобласти работают два областных вуза (Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина и Государственный институт экономики, финансов, права и технологий), филиалы
 
девяти федеральных вузов. Всего высшее образование на территории региона получают более 15 тысяч юношей и девушек. Вместе с теми, кто обучается в учебных заведениях среднего профессионального образования, общее количество студентов достигает почти 30 тысяч. При этом весьма значительное количество уроженцев Ленобласти учится в Санкт-Петербурге. Что пожелать им в канун Татьянина дня? Достаточно процитировать финальные слова «Гаудеамуса»:
 
Да исчезнет печаль,
Да исчезнут скорби,
Да исчезнет дьявол,
Все враги студентов
И смеющиеся над ними!