Водский край

Галина Паламарчук:
- Марина, с какого времени этот народ живет здесь?

Марина Ильина, хранитель музея водской культуры в Лужицах:
- Первое упоминание о Лужицах датируется 1500 годом. Официальная запись в оброчной книге Водской пятины: «Деревня Лужицы на Усть-Луге у моря», и далее перечисляются дворовые, их 8 человек. Что же они делают? «Сено косят, 80 копен, 3 обжи, ключнику - баранья лопатка и горсть льну» -
это финансовый документ, благодаря которому мы знаем, что 1500 году деревня была. Была ли она до того? Конечно, была, и народ был. Мы знаем точно, а не догадываемся, потому что здесь работали археологи, и они нашли 3 древних селища и артефакты, которые, с их точки зрения, датируются 13-14-м веками: это остатки сопла доменной печи для выплавки болотной руды и шлак, который выбивали из криц. А крицы формировали для отправки в Великий Новгород.

Галина Паламарчук:
- Чем занимались вожане?

Марина Ильина:
- Именно здесь, в деревне Лужицы, вожане были рыбаками. Мужики - рыбаками, женщины – рыбачками, потому что в километре - Финский залив и устье реки Луги. Рыба была всякая, бабушка у меня была рыбачкой. В общем то, все лужицкие женщины были рыбачками.
В советское время здесь был рыболовецкий колхоз «Лужицы».
Знаю, что вожане уходили на подледный лов с 13 лет, а может быть, даже и с 12. То, что уходили в море мальчики с 12 лет, доподлинно известно, потому что есть уникальные архивные документы - личные карточки рыбаков, этим карточкам 100 лет. И там есть графа, с какого возраста рыбачит. Практически у всех, в том числе и у моего деда, стоит - с 12 лет. Представьте, 12-летнего мальчика, ребенка по нашим понятиям сейчас, отправить на бушующую Балтику, а она коварна: ты ушел при одной погоде, а в одночасье поднялся шторм... Есть пословица «Тот горя не знал, кто моря не видал». А девочки с 13 лет на подледный зимний лов ходили. Это тоже доподлинно известно, потому что сейчас в музее мы переводим труды, в том числе, эстонских этнографов, которые записывали воспоминания бабушек, как они ходили на подледный лов.
Повторюсь, основной промысел - это рыболовство. Конечно, еще овес, лен и рожь.

Галина Паламарчук:
- Росло все это здесь?

Марина Ильина:
- Росло, но плохо: земля очень скудная, так как это дно залива, дно моря. Чуть-чуть копни - и белый песок. Что же вырастет на песке? Очень хорошо удобрять надо. Но лошадей надо было содержать, а одежду ткань тоже недо, поэтому лен сажали.

Галина Паламарчук:
- Рядом Сойкинский полуостров, Ижорский край, здесь Водский край, вожане. Они чем друг от друга отличаются, а что их объединяет?

Марина Ильина:
- Была ассимиляция, и, как говорят, лужицкие вожане с удовольствием брали в жены ижорок. Потому что те были работящие и с хорошим приданым. Кстати, в нашем музее хранится сундук сойкинской ижорки, с которым она сюда в Лужицы и приехала.

Галина Паламарчук:
- Сундук, конечно, круглый.

Марина Ильина:
- Тот, с которым она приехала, четырехугольной формы. Но круглый сундук – кирсту - для приданого, тоже есть в музее. Язык вожан и ижор, конечно, похож, основные слова: мама, земля, Бог, небеса – звучат одинаково. А те же простые слова – молоко, печка - звучат по-разному. Мои родители говорили и так, и так. Было двуязычие. Если ижорка пришла в семью вожанина, то с детьми начинала говорить на своем языке – на ижорском.

Галина Паламарчук:
- Музею вашему - 10 лет. Такой добротный бревенчатый дом, рядом – каменный. Такие и были дома у вожан?

Марина Ильина:
- Да, это типичная водская усадьба: дом и каменный двор. Даже визуально видно, что двор в два раза больше самого дома. Это правильно, потому что архитекторы снимали замеры с настоящей водской усадьбы, которая до сих пор находится в соседней деревне Краколье. Каменный двор, но двор немножко стилизованный, он должен быть другой. Это огромные валуны, обложенные маленькими черными камушками. Такие фрагменты дворов еще можно найти и на Сойкинском полуострове, и у нас, даже в нашей деревне. Специально делали именно так, потому что двор был предназначен для ведения хозяйственной деятельности. Весь скот находился там, пивоварня была во дворе. Вожане были не пьющие, но пиво варили, потому что были престольные праздники, были свадьбы. У нас престольный праздник - Петров день. Дед у меня был пивовар. Я недавно разговаривала со старожилами, они вспоминали, как дед варил пиво. У каждого был свой вкус. Видимо, были свои какие-то секретики: пиво было вкусное. Хозяин со двора мог не выходить неделями. Все было под рукой: он сапоги тачал, шкуры выделывал. Наверху был сеновал. Вот такая правильная усадьба.

Галина Паламарчук:
- А почему каменный двор?

Марина Ильина:
- Так камня здесь в избытке. Это очень удобный простой строительный материал.

Галина Паламарчук:
- Орнамент на наличниках - типичный для вожан?

Марина Ильина:
- Это типичные водские наличники. Я горжусь, потому что я их вернула. Изначально это был не водский наличник, каждый раз я этому пугалась. Нашлись добрые люди, сказали, где есть настоящий водский наличник. И с заброшенного дома мы его ночью сняли, отдали, чтобы сделать такой же, и обратно вернули, потому что он не нам принадлежит, хоть дом и заброшенный. Теперь у нас красуется на водском музее типичный водский наличник, «корона» называется, «водская корона».

Галина Паламарчук:
- Наряд у Вас тоже типичной вожанки?

Марина Ильина:
- Этот костюм носили наши бабушки, это последний из костюмов, которые они носили. Костюмы у вожанок были красивые, на разный возраст свой костюм был. Этот костюм второй половины 19-го - начала 20-го веков. Наши бабушки еще могли носить такие костюмы.

Галина Паламарчук:
- Такой наряд носили и в будни, и в праздники? Или это только для праздников?

Марина Ильина:
- Сарафан носили и в будни. Я не думаю, что белые полотенца – «рятте» - носили в будни.

Галина Паламарчук:
- «Рятте» - так называется полотенце?

Марина Ильина:
- Да, полотенца для лица, и носовой платок тоже так называется.

Галина Паламарчук:
- Удивительно, что это сохранилось даже в фамилиях ныне живущих людей. Орнамент на полотенцах тоже типичный?

Марина Ильина:
- Да, лужицкий.

Галина Паламарчук:
- Мы с Вами заходим в музей. Куда мы сначала попадаем?

Марина Ильина:
- Это сени-коридор. В музее соблюден принцип трехчастной связи. Три части независимы друг от друга: зимняя половина, летняя половина, а между ними - широкий коридор. Для чего так делалось? Вожане были мудры, и летнюю половину заранее строили для своих сыновей. Как только сын женился - он отделялся вместе с этой летнее половиной. Ее переносили рядом, перебирали на новый мох. Таким образом, молодые к свадьбе получали отдельное жилье и к летней половине они уже сами пристраивали другую летнюю половину. А эта летняя становилась зимний. Все очень просто. Иногда до 12 летних изб строилось, смотря сколько было сыновей. А младший оставался в доме. Вот так конструкция и образовывалась.

Галина Паламарчук:
- Это просто лего какое-то получается.

Марина Ильина:
- Совершенно верно - так образовывались концы, то есть весь род жил одной улицей. Говорят, что раньше эта улица, на которой я живу, так и называлась – Платонов конец. То есть, по имени родоначальника, основателя. А сейчас эта улица называется Кицеца - Козий конец.

Галина Паламарчук:
- Главное место печка в доме занимает?

Марина Ильина:
- Совершенно верно. Основной угол в избе - это угол хозяйки или печной угол. По диагонали всегда - божий угол. Вот спальный угол, по диагонали от него - посудный угол. Вот такое распределение углов в типичном водском доме.
В печном углу - все необходимое для того, чтобы приготовить вкусный, сытный обед, накормить свою семью. Эти предметы уникальны, потому что они были спасены во время второго пожара в музее. К сожалению, у нас были два пожара, музеи горели. То, что находилось у дверей, в печном углу, удалось спасти. Например, кувшин из камня, который при нагревании рассыпается, но при замешивании с глиной из него можно уже формировать изделия для хранения молочных продуктов. Молоко долго не скисает в таком кувшине. Мы отдавали его на реставрацию, и нам скрепили его особыми смолами для придания прочности.
Предметы есть уникальные. Например, аналог современной стиральной машины - предмет для выбивания грязи. Есть уникальные фотографии: женщины деревни Лужицы стирают белье на ручье. Грязь посыпали щелоком или поливали щелоком и выколачивали. Есть предметы с нанесенной домовой меткой. Каждый водский род имеет свою домовую метку. Поэтому и воровства не было: все предметы рыболовства, орудия труда были помечены. Будучи неграмотными, вожане могли расписаться домовой меткой. Очень просто, доступно и логично.
Мне повезло: у меня и мать, и отец из деревни Лужицы, есть домовые метки по линии отца, и по линии матери.

Галина Паламарчук:
- Знаки похожи, как они формировались?

Марина Ильина:
- Когда сын отделялся, он к метке отца добавлял штрих или черточку.

Галина Паламарчук:
- Водская печь отличается от русской?

Марина Ильина:
- Это русская печь, они похожи были. Все блюда национальной водской кухни готовили в печи: каши различные, щи из квашеной капусты, много рыбы было. Все блюда национальной кухни мы знаем, готовим их, мы очень любим, и мы очень рады, что наши дети иногда не знают на водском языке отдельные слова, но рецепты национальной водской кухни все знают. Они говорят, что национальность дольше всего живет в пристрастии к национальной кухне.

Галина Паламарчук:
- В этом помещении могло жить сколько человек?

Марина Ильина:
- Вся семья. Летом они пользовались летней половиной, пока сын не женился, а зимой здесь была печь, и вся семья жила здесь. Старики спали на печи, родители - на кровати, а дети - на лавках. Такое было распределение.
Здесь можно увидеть водские костюмы. В сундуке для приданого находился костюм для девочки-невесты. Состоит он из шапочки, украшенной ракушками Индийского океана, что говорит о развитых торговых отношениях. Чем больше ракушек, тем богаче невеста. Есть нагрудные украшения, чтобы защищать грудь от злых духов. Из красного сукна добавляются медные пронизки, очень красивые. Боковые полотенца и обязательно набедренные повязки. Они такой шум издают, что Федор Осипович Туманский написал, что водскую женщину сначала слышно, а потом только видно. Основное предназначение костюма - защита от злых духов. Все должно быть защищено.

Галина Паламарчук:
- Что здесь еще есть интересного?

Марина Ильина:
- Это фотографии 1909 года жителей деревни Лужицы. Такие усадьбы были до революции. Сделан дом, его зимняя половина, из санкт-петербургского привозного кирпича, летняя половина - деревянная, сзади двор каменный.
Принадлежала она моему прадеду Гавриилу по кличке Кудрявая голова. Моя мама родилась в этом доме. Жили они здесь до войны, а потом, к сожалению, он был разрушен. Такие дома вожане могли себе позволить, потому что рыба ловилась хорошо, они были непьющие, работящие. Каждый водский род имел одномачтовый или двухмачтовый парусник. Команда была до восьми человек. Другой дед, дед Семен, рассказывал, что у него даже кок был на судне «Святая Анна», чтобы другие члены команды не отвлекались на приготовление пищи. И с собой, дед говорил, брали в плавание свинью, во время тумана ей крутили хвост, а она отчаянно визжала - таким образом заменяли судовую сирену, и можно было избежать столкновения.
У нас есть уникальный поэт Саша Гурьянов, который написал балладу. Там такие строчки есть:

Идущий на промысел водский рыбак
на случай тумана густого
Свинью брал с собой.
Было принято так. Что в этом увидеть худого?
Туман опустился, крути свинье хвост –
визг будет погромче сирены.
Как видите, метод удобен и прост,
ему не нужны перемены.
Действительно, работало на отлично.

Галина Паламарчук:
- Это божий угол?

Марина Ильина:
- Самый почитаемый у нас - Николай Чудотворец, покровитель моряков и рыбаков. На берегу стояла морская часовня, и рыбаки, уходя в коварное Балтийское море, всегда ставили свечу, молясь о своем возвращении.
Мы православные, и несмотря на 100-летний шведский период, никакая другая вера к нам не пристала. Вожане уходили отсюда в поисках лучшей доли, но лютеранства не принимали. При этом элементы язычества, конечно, всегда соседствовали с православием. Сохранились уникальные записи в ведомостях православного вероисповедания от Анны Иоанновны от 1734-1737 годов. Есть запись, что все мужское население деревни Лужицы было беспощадно выпорото плетьми. За что? А за то, что в Филиппово заговенье они посылали своих детей к серому камню, те приходили с петухом, петуху голову рубили, бросали на камень. В тот год, когда они не чинили сей обычай, камень топил скот и малых детей. Велено было сей камень изрубить топором.
Попробуй камень изрубить топором, это невозможно, но расщелина-то осталась. Видно, отрапортовали, что камень изничтожили, а камень топором побили, побили и бросили. Поэтому этот камень легко обнаружить. Он до сих пор в реке Лужицы с расщелиной от топора.

Галина Паламарчук:
- На этих варежках орнаменты местные?

Марина:
- Водские орнаменты: водская клюква, глаз овцы, зуб пилы. Девочка до замужества носили обережные варежки с глазом овцы, а маленькие дети - с зубом пилы. Здесь и другие варежки представлены. Есть варежки, глядя на которые, видно, что они не водские. К примеру, варежки Коми, ингерманландских Финнов.
А вот действующий ткацкий станок. Это большая удача, что он появился у нас в музее, помня о двух пожарах. Я долго его искала, удалось найти станок богатой историей. Видно, что станина у него родная, 100 лет ей точно. Счастью моему не было предела! Здесь только нитченки заводские поменяны, хотя родные тоже есть. Попробуй заправь в эти нитченки нить - это невозможно. Мы вдвоем даже в заводские неделю заправляли. Я до сих пор удивляюсь, как наши бабушки это делали, не имея высшего образования. Это действительно сложно, а они делали легко. У каждой семьи был станок. Покров начинался, и зимними вечерами ткали половики. Моя мама тоже их ткала. У нас станок был у бабушки, и она туда ходила ткать. Нам, детям, разрешалось немножко подцепить - это была наша задача.

Галина Паламарчук:
- Мы возвращаемся в сени….

Марина Ильина:
- Двери нужно закрывать обязательно: водские духи не любят сквозняков. На самом деле, здесь живут водские духи, и двери должны быть закрыты, иначе они рассердятся и покинут нас. Было много ситуаций, подтверждающих, что они здесь действительно живут. Но это личное - об этом рассказывать не стоит.
Это сундук для приданого невесты, принадлежал он бабушке, которая жила на нашей улице. Я ее помню. Получается, правнучка подарила сундук, а праправнучку зовут также Татьяна.

Галина Паламарчук:
- Сундук круглый.

Марина Ильина:
- Круглый, потому что пожары были часты, и даже ребенок, оставаясь в доме один, мог легко его выкатить.

Галина Паламарчук:
- Сейчас мы в летней части дома, тут нет печки.

Марина Ильина:
- Эта комната для занятий. Сегодня у нас будут занятия, мы будем заниматься языком. 13 октября 2008 года мы были внесены в перечень коренных народов Северо-Запада России.

Галина Паламарчук:
- А сколько сейчас вожан по переписи?

Марина Ильина:
- По переписи населения официальная статистика - 64 человека, 33 в Ленинградской области. Все они живут в деревне Лужицы. Другое дело - говорят ли они? Говорящих точно - около пяти-шести.

Галина Паламарчук:
- А еще половина вожан где живут?

Марина Ильина:
- По всей России. Есть в Омской области, есть в Иркутской области, есть в Тюмени. Это потомки, которые были репрессированы или депортированы.

Галина Паламарчук:
- Родина вожан все-таки здесь?

Марина Ильина:
- Получается, это последние место компактного проживания нашего народа. В соседней деревне еще живет несколько человек. Больше нигде в мире компактно вожане не проживают.

Галина Паламарчук:
- Мы пришли в большой хозяйственный двор, где можно было заниматься многими хозяйственными делами?

Марина Ильина:
- Здесь было помещение для мелкого, для крупного рогатого скота. А последнее помещение - пивоварня. Наверху был сеновал. Воз с лошадью и сеном заезжал, сено поднимали наверх, и лошадь уже без сена выезжала. Все просто и логично: ворота с обеих сторон. Ничего придумывать не надо, все предками испокон веков было отработано.

Галина Паламарчук:
- Расскажите про эту замечательную расписную лодку.

Марина:
- Она уникальна, мне она очень нравится. У нашего музея есть много друзей. Люди приезжают сюда и становятся сопричастными к культуре вожан, пытаются как-то помочь. У каждого - разные навыки. К нам приехал необыкновенный художник Валерий Иванов, мы поговорили несколько часов, потом он предложил идею с настоящей рыбацкой лодкой - пусть она будет и старая - расписать сюжетами водских сказок. Эту идею я рассказала местным жителям. Но где лодку найти? Сама по берегу гуляла, смотрела, где какие-то лодки есть. Но не расстаются с лодками люди, нужна она в быту. А на мой день рождения лодка была у ворот. Вот так бывает! Благодарна жителям деревни Розе и Алексею за такой подарок. Валерий расписал ее сначала белой краской, а потом сюжетами водских сказок. И каждый приезжающий в музей может взять фломастер и легко разрисовать, внести свою лепту. Тут и сердечки рисуют, и рыбки. «Спасибо!» - пишут.
У нас есть идея: мы потом ее якорным лаком покроем и повесим на цепи, это уже будет арт-объект на улице. Потому что внутри там золото с патиной. Это очень красиво.

Галина Паламарчук:
- Вы наговаривали художнику сказки, а он по этим мотивам рисовал?

Марина Ильина:
- Нет, эта сказка записана. Это одна из известных сказок - «Змеюка», по ней даже мультфильм снят. Некоторые из приезжающих просто оторваться не могут, рисуют и рисуют.

Галина Паламарчук:
- А давайте пожелаем на водском языке счастья! И напишем это на лодке.

Марина Ильина:
- Давайте.