Великая? Бескровная?

Революция по случаю 8 марта

Советские историки уделяли «Февральской буржуазно-демократической революции» мало внимания, и это понятно: произошла она стихийно, без руководящей роли партии, Ленин и прочие видные большевики находились в эмиграции и похвастаться своим участием в свержении царя не могли. Большевистский лидер в январе 1917 года, находясь в Цюрихе, как-то посетовал: «Мы, старое поколение, не увидим революции». Едва ли он и его товарищи-марксисты могли тогда вообразить, что пройдет чуть более полугода, и огромная Россия окажется в их руках. Власть большевики буквально подберут с петроградской мостовой, воспользовавшись хаосом, царившим в стране. Начало этому хаосу положил роковой для России февраль.

На самом деле, не февраль, а март – по старому стилю революция началась в Международный женский день. По случаю неформального праздника на улицы вышли работницы ткацких фабрик. Требовали хлеба и прекращения войны. В столице ощущалась нехватка продовольствия, перед магазинами росли «хвосты». Хотя, голода в стране еще не было. Недостаток в провизии стал следствием чисто логистической проблемы: из-за снежных заносов был сорван график грузовых перевозок (по мнению некоторых историков, поставки хлеба в Петроград были дезорганизованы целенаправленно). В столице начался разгром булочных. Вслед за женщинами-работницами на улицы вышли бастующие рабочие. Огромные толпы с промышленных окраин двинулись в центр города под лозунгами «Долой войну!», «Долой самодержавие!», «Хлеба!». Произошли первые стычки с казаками и полицией. 

Первая кровь

Но силой пресечь беспорядки уже было невозможно. Популярность монархии и царского правительства упала практически до нуля. Немецкое происхождение императрицы давало поводы для слухов об измене в высших эшелонах власти. В оппозиции к Николаю II и его правительству стояли даже представители высшего света, включая близких родственников царя. Не случайно убийцами Григория Распутина стали князь Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович, воспитывавшийся в семье Николая II. Примечательно, что одним из первых, кто нацепил на грудь красный бант, был член Императорского дома, великий князь Кирилл Владимирович. Ему повезет: он избежит гибели и умрет спустя 20 лет в эмиграции. Но очень многие из тех, кто приветствовал революцию в февральские дни, вскоре погибнут во время большевистского террора.

Пока же стремительно развивающиеся события вызывали у оппозиции эйфорию. Попытка полиции перекрыть мосты ни к чему не привела – рабочие перебирались в центр по льду Невы. Начались непрерывные массовые митинги. К демонстрантам присоединялись служащие, интеллигенция, студенчество. Общественный транспорт был парализован: участники беспорядков врывались в городские трамваи и демонтировали ручки управления. На улицах участились случаи избиения полицейских. 25 февраля (10 марта) прозвучали первые выстрелы – с обеих сторон. Казаки при этом вели себя пассивно, а в ряде случаев – поддержали восставших. Когда на Знаменской площади (ныне – площадь Восстания) полицейский пристав Крылов попытался сорвать красный флаг, один из казаков несколько раз ударил его саблей, а демонстранты добили офицера лопатой.

Находившийся в ставке царь потребовал решительного прекращения беспорядков. Войска не раз открывали огонь по демонстрантам, на одной только Знаменской площади 26 февраля было убито порядка 40 человек. Из толпы стреляли в ответ и даже бросали гранаты, но складывалось впечатление, что беспорядки идут на убыль. Вечером 26 февраля масон, генеральный секретарь Верховного совета «Великого востока народов России» Александр Керенский сокрушенно заявил: «Революция провалилась!» 

Робеспьеры в погонах

 Но следующий день принес сюрпризы. Произошло событие, кардинально изменившее расклад сил: восстал огромный петроградский гарнизон. К началу 1917 года в городе были расквартированы запасные части, 160 тысяч нижних чинов скученно жили в тесных казармах, ожидая отправки на фронт. 26 февраля в одной из рот запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка, участвовавшего в разгонах рабочих демонстраций, вспыхнул бунт: солдаты начали стрелять по полицейским и по собственным офицерам. А утром 27 февраля унтер-офицер Волынского полка Кирпичников застрелил своего командира, штабс-капитана Лашкевича. Под руководством «первого солдата революции», как Кирпичникова назовет Керенский, волынцы вооружились и вышли на улицу. Их примеру вскоре последовали другие полки. Сколько при этом погибло офицеров, точно никто не знает.

На Литейном проспекте солдаты соединились с демонстрантами. Вскоре были открыты ворота тюрем, откуда вместе с политическими на свободу вышли и уголовники. Как водится, запылали полицейские архивы. Полностью выгорело здание Окружного суда – толпа просто не дала пожарным потушить его. Что касается полицейских чинов, то их участь была незавидна. Барон Н. Е. Врангель вспоминал: «Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да кстати и двух ее ребят. Меньшего грудного – ударом каблука в темя».
Монархист В.В. Шульгин позднее писал: «Всем этом огромном городе нельзя было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти...». Сопротивление, все-таки, было. В городе действовал небольшой отряд полковника А. П. Кутепова (потом он станет белым генералом и, кстати, расстреляет «первого солдата революции» Кирпичникова). Но силы были слишком неравны.

Начало конца

Тем временем огромные толпы стекались к Таврическому дворцу, где продолжала заседать Государственная дума. Здесь, в стенах старинного дворца вскоре образовались два центра революционной власти: либеральное (практически целиком состоявшее из масонов) Временное правительство и Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет), сформированный социалистами. Эти самопровозглашенные правительства будут враждовать друг с другом вплоть до октябрьского переворота.

Из Петрограда восстание перекинулось на Москву и другие города. Запылали помещичьи усадьбы. 2 марта Николай II отрекся от престола. Российская монархия пала. Примечательно, что большинство армейских генералов отказалось поддержать царя. И – остались без армии. 1 марта Петросоветом был издан печально известный «Приказ № 1». Согласно документу русское офицерство фактически перестало существовать. Офицеры переставали именоваться «благородиями», теряли доступ к оружию и не могли больше отдавать приказы без одобрения солдатских комитетов. Дисциплина упала до нулевой отметки. Армия разваливалась на глазах. Многие офицеры были убиты своими подчиненными. Наиболее массовая расправа имела место на флоте. В первые дни «великой бескровной» были убиты генерал-губернатор Кронштадта контр-адмирал Вирен, начальник штаба кронштадтского порта контр-адмирал Бутаков, командующий Балтийским флотом адмирал Непенин, начальник бригады линейных кораблей адмирал Небольсин. Только на Балтийском флоте от рук матросов погибло до 95 офицеров. А между тем, войну было решено продолжать: Временное правительство подтвердило союзнические обязательства России перед союзниками и кредиторами – Англией и Францией.

По самым скромным подсчетам цена «бескровной» революции – 169 убитых и около тысячи раненых в одном только Петрограде. Но это было только начало. Февральские трупы – лишь малая часть жертв, которые будут принесены на кровавый алтарь Русской революции. Впереди был октябрьский переворот, Красный террор и Гражданская война. Здесь счет идет уже на сотни тысяч человеческих жизней.