История забытой гатчинской фабрики

Галина Паламарчук:
- Почему у Вас появилась мысль коллекционировать граммофоны и патефоны? В чем разница, кстати?

Анатолий Горбатенко, коллекционер:
- На самом деле, граммофон и патефон, по сути дела, одно и то же: это устройство для воспроизведения механической грамзаписи через раструб. Разница только в том, что в граммофоне этот раструб выведен наружу, а в патефоне он спрятан внутрь корпуса и его не видно.
А почему стали называть патефон? Потому что первая фирма, которая применила такой способ упрятывания рупора, была фирма «Пате» - братьев Пате. И поэтому сначала они назывались патефонами, а потом постепенно это название перешло на все портативные граммофоны со спрятанным рупором. Аналогичная картина у нас, например, с ксероксом. Мы все приборы для копирования называем ксероксом, хотя на самом деле это не совсем так.

Галина Паламарчук:
- Все-таки, почему Вы стали коллекционировать?

Анатолий Горбатенко:
- В какой-то мере это произошло случайно, потому что особой тяги никогда к этому не испытывал. В детстве отремонтировал как-то патефон. Мне, как любому мальчишке, было интересно, как он устроен, как работает, откуда берется звук. Я его изучил и на долгое время про это забыл.
Наверное, лет 10 назад, будучи на барахолке, я увидел сломанный патефон. Посмотрел его и подумал: ведь когда-то, когда мне было 12 лет, я смог отремонтировать, а сейчас смогу или нет? Я же инженер с высшим образованием, с опытом работы. Думаю - попробую. Купил и не смог починить: оказалось, там что-то сломано, что-то отсутствовало. Подумал: ну ладно, не беда, пойду в следующий раз и куплю еще один на запчасти, соберу из двух один, и он будет работать.
Поехал, купил, не подошло. Я думал, как так?
Стал изучать вопрос и выяснил, что, оказывается, разные патефоны делались разными заводами, и они были не одинаковые, были отличия. Тут я уже себе записал марки, модели, целенаправленно стал искать, купил - опять не подошло.
Стал дальше вопрос изучать. Оказывается, в процессе производства они эволюционировали и за разные годы патефоны отличались.
Таким образом, я все-таки восстановил несколько патефонов и интерес к ним утратил: получилось, работает, и хорошо. А куда их? Набрал я штук 20 и что? Словом, забыл.
Но как-то мы беседовали с директором музея города Гатчины Екатериной Алексеевной Потоцкой, коснулись темы местной граммофонной фабрики. Я узнал, что, оказывается, патефон фабрики «Граммофон» - большая редкость, их не найти. Она искала, нашла один где-то очень далеко, где-то на другом конце страны. На перекладных его привезли. Я удивился. Пришел домой, посмотрел, а у меня половина «красногвардейцев». И тогда Потоцкая предложила сделать выставку.

Галина Паламарчук:
- Татьяна, как родилась книга о фабрике «Граммофон»?

Татьяна Можаева, автор книги о фабрике «Граммофон»:
- Наверное, в первую очередь, после знакомства с коллекцией Анатолия Владимировича. Когда он эту коллекцию сформировал и стал готовиться к выставке, конечно, задавал вопросы, в том числе обращался в «Гатчинскую правду», по-дружески обратился ко мне. И когда я погрузилась в архив газеты, поняла, что это очень интересная, захватывающая история. Оказалось, что я, местный житель, мало что знаю про фабрику «Граммофон»: непонятно, где происходили события, сколько они патефонов выпускали. Вообще цифры, факты никак не стыковались друг с другом.
И началось журналистское расследование. Мне повезло, что я нашла опять-таки в архивах «Гатчинской правды» ссылку на газету «Мембрана». У фабрики была своя газета! Вот с этого все и началось. В архив ездила не я, ездили сотрудники музея города Гатчины. И мы вместе собрали материал.
Можно сказать, что началось все с какого-то удивления, с гордости, что у нас в Гатчине, оказывается, была такая фабрика.
Дальше опять-таки логическая цепочка, вопросы. Фабрика появилась в 1931 году, а патефоны-то были раньше, и опять-таки, говорят, наши, красногвардейские. А где они производились, в каком месте? Я начала поиск, и мы выкопали артель «Юпитер», которая, в общем-то, тоже имеет отношение к нашему городу, хотя была ленинградской. Она разделилась на несколько самостоятельных промысловых артелей, у нас в Гатчине оказалось две: одна «Цветметштамп», потом «Металлист», потом завод «Буревестник».

Галина Паламарчук:
- «Юпитер» - это 1924 год?

Татьяна Можаева:
- Завод «Буревестник» отметил 100-летие в этом году, он считает себя продолжателем традиций, преемником «Юпитера». А фабрика «Граммофон», которая тоже образовалась из артели «Юпитер», дожила только до 1941 года на гатчинской (тогда красногвардейской площадке), а потом была перевезена в Ленинград. И после 1943 года мы ее истории не знаем. Скорее всего, фабрики уже не было. Либо какие-то иные были ее пути развития или преобразования, о которых еще, наверное, стоит узнать.

Галина Паламарчук:
- Вернемся к началу 20-х годов. Это НЭП - новая экономическая политика. Страна понимает, что нужны артели, нужны кооперативы, нужно наводнить страну предметами и бытовыми, и промышленными. Тогда-то в Ленинграде и родилась артель «Юпитер» благодаря энтузиазму и таланту Федора Арсентьевича Пожарова.

Татьяна Можаева:
- Федор Арсеньевич приехал из Ярославля в начале века. Молодым мальчишкой его отправили учиться ремеслу, семья была большая, но зажиточная. Если почитать в архиве, то у них и коровы, и овцы были. То есть, не бедно жили. Но, тем не менее, мальчику посоветовали получить ремесло. А дальше уже отдельная тема, о которой можно рассказывать. Это талант и Богом данный предпринимательский дар, потому что молодой человек смог организовать, объединить вокруг себя таких же талантливых людей. Он чувствовал, что именно нужно производить на злобу дня. Что тогда было самое востребованное? Это примусы, горелки - это был товар первой необходимости. Он был импортным и дорогим. Пожаров смог замотивировать своих друзей, и они создали артель.

Галина Паламарчук:
- Создали артель и поняли, что нужно развиваться, получать заказы, в том числе государственные. Почему это важно для нашей истории? Потому что это кооперативное начало продлится потом в фабрике «Граммофон»: она никогда не будет государственной.

Татьяна Можаева:
- Да. Всю историю существования фабрика от первого дня до последнего была кооперативной. И в этом были как свои сложности, так и свои плюсы, потому что это некая самостоятельность, но и большая ответственность. Если мы вспомним историю коллективизации, индустриализации, то все средства страна направляла на тяжелое машиностроение, на супер-стройки. А кооператив мог выполнять небольшие, но важные для людей заказы. И, опять-таки, это развитие талантов, способностей. Я просто восхищаюсь и горжусь нашими русскими мужиками: они могут все!
Изучая историю, стало понятно, что первые граммофоны, они же патефоны были созданы артельщиками еще в составе «Юпитера», до того, как фабрика «Граммофон» выделилась в самостоятельную независимую артель.
Было дано задание на злобу дня – сделать современный, удобный, отечественный патефон. Импортозамещение никто не отменял во все времена. Была поставлена задача, как она решалась, есть разные версии. Делали на основе того оборудования, которое было: то ли на том, на котором делали арифмометры, то ли на том, на котором делали горелки, но практически на коленке. Сами создавали, придумывали на основе заграничного каталога, который они каким-то чудом раздобыли, сделали по нему сами чертежи, сидели днями и ночами, колдовали. Представляете, какая творческая смекалка?

Галина Паламарчук:
- Я прочитала в Вашей книге, что «Юпитер» сделал свой вариант патефона, а ленинградская артель - свой. Комиссия в Москве рассмотрела образцы и пришла к выводу, что красногвардейский вариант лучше.

Татьяна Можаева:
- Да, им поверили, даны были средства на закупку отечественного и импортного оборудования, вообще, на развитие, на расширение производства.

Галина Паламарчук:
- Создание отечественного патефона было приурочено к 15-му партсъезду? Правда, что в перерывах между заседаниями делегаты съезда в холле слушали музыку на красногвардейском патефоне?

Татьяна Можаева:
- Да, есть такие воспоминания старых рабочих в разных газетах. Но опять-таки, в одних газетах пишут про 15-й партсъезд, в других – про 16-й. Но в любом случае это был красногвардейский патефон. То есть, это была наша история. Мы можем гордиться.

Анатолий Горбатенко:
- Сам по себе патефон - просто техническое средство. А для чего он был нужен? Слушать пластинки. В то время уже записывали выступления вождей. Ленин успел, кстати, записаться на пластинку. И Киров, и Жданов, и, естественно, Сталин, и другие руководители партии, правительства записывали свои речи на пластинки.
Но основная часть населения покупала не для этого патефоны - и таким образом мы плавно переходим в музыкальную культуру 30-х годов. Она оказалась интересной, разношерстной и чем-то напоминает, наверное, наши 90-е годы, начало 2000-х. Почему? А потому что смешались разные эпохи в это время. Можно было услышать в то время и «Боже, царя храни», и «Марш авиаторов», и западные мелодии.
В то время появилась целая плеяда уже наших новых композиторов. Дунаевский, например. В 1934 году вышел музыкальный фильм «Веселые ребята». И в то же время цыганские песни слушали на пластинках. В общем, это был большой винегрет - музыкальная культура того периода.

Галина Паламарчук:
- Итак, в конце 1931 года было принято решение о разделении огромного кооператива «Юпитер». Давайте подробнее поговорим об этом периоде.

Татьяна Можаева:
- «Юпитер» был гигантский, там работало 2000 человек, и это были площадки не только в Красногвардейске (Гатчине) и в Ленинграде, но и, например, какое-то время были объекты в Харькове. Это была большая махина.
В Гатчине, в частности, находился штамповочный завод, структурные подразделения этого штамповочного завода – на ул. Советская, 31. В одно время здесь же, на ул. Советская, 29 было правление артели «Юпитер». После 1931 года, когда артели разделились, на этой площадке штамповочного завода началась история артели «Цветметштамп» (ныне «Буревестник»). А фабрика «Граммофон», отделившись, начала свое развитие на площадке на проспекте 25 Октября.

Галина Паламарчук:
- Сейчас здесь достаточно современное пространство…

ТатьянаМожаева:
- Да, единственное, чего здесь не хватает, да и люди спрашивают – мемориальной доски. Люди ходят, посещают магазины, кафе. А ничего нет: ни арт-объекта, ни памятного знака – ничего, что напоминало бы о фабрике «Граммофон». Наверное, это еще впереди.

Галина Паламарчук:
- В 1931 году решили, что нужно строить фабрику, и стали возводить корпуса?

Татьяна Можаева:
- Все это происходило на этой площадке не на пустом месте. Сначала здесь сразу же было занято помещение усадебного дома надворного советника Кандалинцева. Сохранились старые фотографии, где мы можем увидеть это красивое здание - сейчас это здание торгового центра «Эталон».
Дальше стали строить дополнительные помещения. В 1935 году началось масштабное строительство нового корпуса. Можно сказать, это была стройка века. В тот момент это предприятие становилось для Красногвардейска градообразующим. В 1937 году здесь работало 1750 человек. Это много с учетом того, что в Гатчине проживало всего около 40 тысяч человек.

Галина Паламарчук:
- А начинали в каком количестве?

Татьяна Можаева:
- Было человек 200. Фабрика разворачивается, можно сказать, в центре города. У нее были свои столовые, какие-то социальные учреждения, минимум 3 общежития.
О чем тогда писала газета «Мембрана»? Только о каких-то проблемах, которые следует решить. Было такое время: план планом, а каленым железом надо выжигать все недостатки, причем публично. Три общежития попадали как раз в этот список. Это общежитие на улице Красная, 8, на пр. 25 Октября, 18 и на пр. 25 Октября, 77 (нумерация того времени). Замечания граждан о работе соцкультбыта были разные: и постельное белье долго не меняют, и в столовую ходить далеко. Кстати, столовая артели «Юпитер» размещалась на ул. Красная, 8. Внутри, это можно видеть на старых фотографиях, столы со скатертями, какое-то буфетное помещение – все чинно-благородно.
Фабрика «Граммофон» устраивала корпоративные выходы: строились и с музыкой, с песней из проходной на проспекте 25 Октября шли в парк «Зверинец», где проходили массовые игры, какие-то состязания, наверное, мотивирующие речи тоже были. У них была активная культурная жизнь: на страницах газеты трудящиеся требовали джаз, танцы разные, а не только бальные. Была спортивная команда, она выступала на первенстве города, области. У них была команда хоккейная, которая выступала на первенстве СССР. Не написано, какие места она занимала, но то, что они выставили команду, тоже достойно уважения, это же производственный коллектив!

Галина Паламарчук:
- Корпуса, построенные в 1935 году, сохранились до сих пор. А стройка долго длилась?

Татьяна Можаева:
- Да, потому что, с одной стороны, они должны были заниматься улучшением качества продукции, обучением персонала, двигаться в ногу со временем, а, с другой стороны, должны были строить, а это кооперативная фабрика, они все делали сами. Корпус, который называли западным, соединялся с основным зданием. Был переход, здание было современным. Писали, что площадь производственных помещений была увеличена в 3,5 раза. Парк оборудования тоже значительно увеличился. У них был специальный лифт для подъема оборудования, материалов.
Электрификация была. Площадь между корпусами, как я поняла тоже из газетных публикаций, планировали привести в порядок, засеять газоны, посадить деревья, сделать парк. Планы были большие, и к 40-му году они практически завершили строительство.
На 1941-й год у них были планы еще больше, они в 40-м году выпустили миллионный патефон!

Галина Паламарчук:
- Начинали они с десятков патефонов...

Татьяна Можаева:
- Да, первые были десятки. В 1932-1934 годы 27 - 39 тысяч. И уже к 40-му году - 220 тысяч в год. Ежедневный плановый выпуск - 525 патефонов. Но передовики производства давали и 700, и 800. При этом, как писали в газетах, были нарекания на смежников, которые их подводили, так что и 1000 в день давали бы легко!
В 1964 году в газете была юбилейная статья со здравствующими тогда еще сотрудниками фабрики «Граммофон», они говорили, что давали тысячу патефонов в день.

Анатолий Горбатенко:
- Как мы знаем, фабрика «Граммофон» начала работать в 1931 году, но у меня есть красногвардейские патефоны, только начиная с 1934 года. Сначала отличий было немного. 1936 год был знаменательным для фабрики, потому что к тому времени они уже хорошо освоили производство, было много импортного оборудования, сформировались кадры, была налажена дисциплина, работали ОТК, конструкторское бюро. Впервые в 1936 году они сделали рывок вперед в части улучшения потребительских качеств патефона и себестоимости производства.

Галина Паламарчук:
- Потребители жаловались на плохое звучание…

Анатолий Горбатенко:
- Дело не только в плохом звучании. Конструктивно аппарат был хороший. Главные жалобы были на плохое качество изготовления. То есть, качество сборки, качество подгонки. А это кадры, это люди, которые пришли на производство. Вы же знаете, что в Гатчине не было квалифицированных рабочих, это был абсолютно не рабочий город. Поэтому приходили кто? Те сословия, которым некуда было деваться, люди приехали из сельской местности, ихх обучали, но все получалось не сразу.

Татьяна Можаева:
- Тем не менее, когда патефоны «выкидывали» на прилавки, за ними стояли очереди. И в газете, где пишется о проблемах, на других страницах пишется и о положительных моментах. И таких материалов достаточно много. Продукция была востребована.
Кстати, сейчас, в 2024 году, наш патефон оказался тоже очень популярен. Для меня это было открытие: оказывается, есть целое сообщество людей, любителей красногвардейских патефонов, они называют себя красногвардейцы, они есть в Ханты-Мансийске, в Казани, в Москве, в Петербурге - всюду. Почему они именно наши патефоны коллекционируют? Они отмечают хорошее качество. Спустя 90 лет мы можем включить этот патефон, и он заработает.

Анатолий Горбатенко:
- В течение 36-го года, как минимум, 3 раза менялся патефон, и это упоминается в источниках, в газетах «Мембрана» и «Гатчинская правда», была разработана радиола - аппарат и для проигрывания пластинок, и для прослушивания радио.
Мне удалось найти коллекционера в Ханты-Мансийске, который смог купить нашу красногвардейскую радиолу, сейчас он занимается ее реставрацией.
В 1937 году никаких значительных изменений с красногвардейскими патефонами не произошло, а вот в 1938 году инженеры разработали тормоз – автостоп, это позволяло останавливать двигатель, чтобы зря не крутился после проигрывания одной стороны пластинки. Потом серьезное изменение произошло в 40-м году. Оно коснулось, прежде всего, двигателя, он стал другой, с более мощной пружиной, которая позволяла проигрывать 2 стороны пластинки.
В 1941 году никаких изменений не произошло. Выпускалась модель 40-го года.
С началом войны фабрика быстро получила задание - перейти на минные взрыватели, и патефонное производство свернули. Перед тем, как Красногвардейск заняли немцы, буквально в последние дни тысяча человек была переведена с оборудованием в Ленинград, где продолжилось производство минных взрывателей. Причем, в постановлении было написано не просто перевести, а не прекращать выпуск.
В наградных документах, которые удалось найти в архивах, вплоть до 1943 года работники числились на фабрике «Граммофон». То есть, до 1943 года включительно фабрика юридически существовала.
После этого мне уже не попадались документы, мы пока не знаем, когда ее ликвидировали.
Мы знаем, что во время войны в здании на проспекте 25 Октября немцы устроили концлагерь. Но в 1944 году, когда освободили Гатчину, сюда перевели другое предприятие, которое потом стало «Гатчинсельмашем». Фабрика «Граммофон» не вернулась. Куда она делась, пока не ясно.
Вариантов не так много. Ее официально закрыли - это факт. Но после войны, в 1946 году, появилась артель «Граммофон», и очень многие коллекционеры патефонов считают, что есть сходство в конструктивных элементах патефонов, они предполагают, что их могли делать те же самые люди.

Татьяна Можаева:
- Сейчас, говорят, мир гаджетов. Но случись что, не дай Бог, все замолчит, а патефон будет работать.
В свое время он поднимал боевой дух на фронте, развлекал людей на танцплощадках, потому что был уникален, и мода была соответствующая. Сейчас все возвращается к удобным, комфортным вещам, с которыми ты можешь в любой момент выйти на природу, пойти в гости.
Чемоданчик не зависит от электричества, от условий погоды. Покрутил ручку, завел и слушаешь прекрасную музыку.