Генриетта Ягибекова: «И ты понимаешь, что не имеешь права предать людей…»

- Расскажите, как все начиналось? Правда ли, что вы лежали на пляже вместе с известным кинокритиком Валентиной Сергеевной Ивановой, которая возглавляла отдел культуры газеты «Советская культура», и размышляли, какой бы кинофестиваль придумать, чтобы поддержать наш кинотеатр?

- Это был, скорее, второй этап. А первый – мы были на кинофестивале в Выборге и сидели на просмотре с ней вдвоем – больше никто не пришел. Смотрели фильм, который снимался в Гатчине. Валентина Сергеевна – большая умница, именно она подсказала тему для кинофестиваля. Чтобы это явление стало заметным, должно быть особое лицо, тогда будет интересно. Это был 94-й год, кинофестивалей тогда было не так уж и много. Мы задумались, почему в Выборге можно, а в Гатчине нельзя? Да, тогда нашего кино в прокате не было, и зрителям нечего было смотреть, кроме американской шелухи, закупленной пачками. А кинотеатр был у нас шикарный, ему на тот момент было 9 лет, он открылся в 1985 году. Посмотрите хотя бы на уникальное мозаичную картину, подаренную Ленинградской области французской художницей Надеждой Леже. Это уникальное произведение искусства, достойное Эрмитажа, висит в нашем фойе. Все любуются этим панно, а я как директор очень гордилась, что у нас есть такое произведение искусства. Хотя были и такие, которые говорили: «Снимите, Ленин – это уже неактуально». Но когда мы рассказывали, что это за произведение, вопросы отпадали.

- Были и те, кто хвалил вас?

- Я не собираю похвалу. Молодцы мы все, весь наш город. Продолжая наш разговор, скажу, что я тогда не знала, что писатель Сергей Есин, ректор Литинститута, – супруг Валентины Сергеевны. В результате она предложила фестиваль экранизаций. Я тут же ее поддержала, у нас же в Гатчине кого только не было: Куприн, Набоков, Пушкин, Северянин! Она предложила мне обсудить идею в городе, как на это посмотрит общественность. Наши библиотекари моментально идею поддержали: первое слово «литература» - это их слово, а «кино» – это уже мы.

- Станислав Семенович Богданов, наш первый мэр, тоже поддержал вас?
- Владимир Павлович Вихров привел нас в его кабинет, и Станислав Семенович махнул рукой – ну, делай. Он просто не подозревал, что это такое будет. Дальше - как раз история про пляж. Я поехала на «Кинотавр» с Валентиной Сергеевной. Нам нужны были учредители. Министерство культуры еще было не в курсе наших начинаний. Нас поддержал Литературный институт. Сергей Николаевич - человек с большим чувством юмора, он, конечно, знал про Гатчину, как про исторический город, но что тут живут такие ненормальные товарищи, не догадывался. Супруга его убедила, но и ему самому стало интересно. Белявский, главный редактор газеты «Культура», с которым у меня была личная встреча, и я была на ней весьма убедительна, также согласился поддержать кинофестиваль.
Напомню, что фестиваль был некоммерческим, на нем никто не мог заработать. Но нам нужно было спасать кинотеатр: стояла очередь купить его, поделить и сделать здесь рынок, автосалон или еще что-то. Все кинотеатры Ленинграда, которые акционировались, попросту исчезли. Фестиваль – это было именно то, что нам надо, но мы не имели представления, как это делается. Что удивительно, москвичи, бывшие работники Госкино России, которые никого отношения к Гатчине не имели, – Людмила Алексеевна Балашова, Зинаида Григорьевна Шатина, привезли фильмы. Организовать, собрать их помог «Фильмокомбинат». Нам помогали, и за это ничего взамен не просили. Мы ничего не знали и не умели, но мы хотели и сделали!
Вспоминаю, какие наивные мы были: вот привезли нам Достоевского в четырех версиях на разных языках на ретроспективу, ставим в малом зале, прошло несколько показов, а меня спрашивают: а переводчик будет? А я и не знала, что должны быть специальные монтажные ленты, а люди смотрели, ни один человек из зала не вышел.

- Кинофестиваль позволил как-то содержать кинотеатр?
- За счет фестивальных денег мы много переоборудовали в зале, сделали звуковое, световое оформление, занавес. Мы разумно использовали бюджетные деньги. Тогда не было даже мягких кресел, дорожек, как сейчас. Зато кинотеатр продолжает работать.

- Давайте повспоминаем дальше. Гранина кто уговорил стать президентом фестиваля?
- Виктор Викторович Блинов, начальник управления Кинофикации. Благодаря его авторитету нам область дала первые деньги. Участие Гранина очень было почетно для нас! Очень! Каждый раз казалось, что это последний фестиваль, но потом опять писали ему письмо, а Гранин не отказывал.
То, что кинофестиваль был бесплатным – это был ход конем. Люди приходили с утра, брали термосы, бутерброды и сидели в кинозале до ночи. Детские сады, школы ходили. Это был праздник!
На показе «Бедный, бедный Павел» режиссеру Мельникову было не пройти на сцену, чтобы представить фильм: все проходы были заняты людьми. После этого стали продавать билеты за 1 рубль, чтобы определить место.
Публика наша, гатчинская аура, наши предприятия – без них у меня никогда бы ничего не получилось.

- Как родилась идея «Гранатового браслета», который стал главным призом?
- Может, и неудобно сказать, но в то время много было ярмарок со всякими побрякушками. Вот меня и осенило, гранатовый браслет – тема-то гатчинская! Одна из таких групп, которые колесили по стране с ярмарками и имели дело с ювелирными изделиями, нас поддержала… Сначала был именно их вариант – и малахит, и серебро, и гранаты – главный символ нам попросту дарили.

- Столько гостей приезжали, вы им всегда культурную программу готовили: и парк, и дворец, и Рождествено, и Выра, и Кобрино! Такая традиция мало, у кого была.
- Моя задача была – влюбить всех гостей в нашу Гатчину. Да, им тут никто не платил, но их тут так любят, так принимают! Да и у нас есть, что показать! Когда наша уникальная Ирина Жилина вела экскурсию, все рвались в ее автобус!

- А потом их привозили в Рождествено и передавали Александру Семочкину, и все дальнейшие графики нарушались…
- Мне звонили из Москвы с просьбой дать телефон Семочкина… Представьте, для них могила Ганнибала была открытием. Домик няни Пушкина, поместье Набокова. В Выре – Домик станционного смотрителя, и они, как дети, надевают на голову треуголку, берут перо… Огромное счастье! А когда за ужином с медовухой они начинали петь, что-то вспоминать - это было потрясающе! Наш прием отзывался в их сердцах.
Они даже помнили, как их кормили. Ирина Скобцева вспоминала булочки с яблоком, а Есин в своих дневниках писал, к примеру: «Опять поругался с Генриеттой… А какие были ананасы в кляре!» Их «Меркурий» делал. А обеды в «Дубке»: дорогу перешли – а там в парке белки скачут, птички поют, солнце сияет, они выходят из кафе и обсуждают волшебные булочки с яблоком. А вот Есин любил блинчики с творогом.

- А гостиницы?
- Это был ужас! Селить негде было. «Академическая» - щели в полу, в окнах, разваленные кровати, холодно. Три фестиваля прошло, появился новый директор, он сам ходил, щели заклеивал, кровати менял.

- Кого из звезд Вы особенно вспоминаете?
- Конечно, Клару Степановну Лучко, она такая своя, домашняя, друг. Они с Евгением Догой появились в один год, а у Доги день рождения как раз в фестивальные дни. Мы подключаем Людмилу Михайловну Иванову с ее красотками из №Катюши», играем на фортепиано в фойе какой-то экспромт, входит Дога, звучит его прекрасный вальс. И все - композитор счастлив!
Мой главный спонсор – «Рекорд», его руководители всегда нам помогали, считали, что жить интереснее, когда такие люди приезжают в город. Сергей Павлов Говорухина встречал всегда у трапа самолета.
Или вспомним Александра Филиппенко: неожиданно во время кинофестиваля выключился свет, случился перегруз, и вот я ползу по первому ряду, а там сплошь народные артисты сидят, прошу помощи, Филиппенко выскочил из зала и читал монолог в темноте минут 20.
Кирилл Лавров приезжал каждый год на открытие. Легче сказать, кого не было у нас…
Исаак Шварц…Как же его все любили! Рассказывают мне артисты, что едут мимо Сиверской в автобусе, снега горы, вдруг видят, идет Шварц с Тонечкой, автобус остановили: все так рады были встрече! Он один раз приезжал на кинофестиваль, ждем-ждем, а снега возле дома столько, что он и выехать-то не может от своего дома. Чудный человек!
Мне вот смешно, когда говорят: «Выведем фестиваль на международный уровень». А он и был международным! У нас были Кшишстоф Занусси, Ежи Гофман.

- Вы же сравнивали с другими свой кинофестиваль?
- Я ездила за свои деньги на «Кинотавр» в Сочи. Я просто делала там наш кинофестиваль. Когда все на пляже – все равны. Подхожу к Инину и говорю: «Хочу Юлию Рутберг на кинофестиваль!». Он ей говорит: «Сейчас подойдет одна сумасшедшая, поговори с ней». И когда я ей назвала, как мы сможем ее отблагодарить, она глаза округлила, а потом отвечает: «А у меня коллектив». А мы и рады! Ее концерт был замечательный.
Система такая была – купить билет, в гостиницу поселить, накормить - проще, чем заплатить гонорар. Тогда же ничего не было. Приходит как-то молодой парень Федор, брат одноклассника моей дочери, и говорит, что нашел приз. И привозит от мебельной фабрики из Питера большой диван. А получает его Алексей Балабанов. Он ведь с нас начинал, первый его фильм «Замок» по Кафке мы поддержали. Через несколько лет мы встречаемся на «Кинотавре», а он смеется: «У меня тогда ничего, кроме вашего дивана, и не было».

- Расскажите, звезды - капризные?
- Когда они с поезда выходят, они капризные. Это люди такого уровня ... недосягаемого. Но когда их доводили до моего кабинета, они уже были обласканы так, что были согласны на все, в том числе приехать еще раз.
Я горда тем, что никогда не унижала наше жюри: никогда мы не опускались до неких «договоренностей».

- Февраль – не самое красивое время для города. Почему выбрали такое время?
- Мы провели фестиваль в 95-м году, планировалось это сделать накануне осенью, но финансирование сорвалось. Но уже весь процесс был запущен, а кино устаревает, надо проводить. Нужно было попасть в такой период, когда ты никому не мешаешь. Сначала хотели 2 недели, но это не по силам. В итоге мы выбрали время с 25 февраля по 3 марта, и оно оказалось удачным: зима встречается с весной. Вот из таких мелочей и складывался наш кинофестиваль, родной и домашний. Гости приезжали, как к себе домой. Да, говорили про нас -«провинциальный». А вы постарайтесь сделать столько для этих людей! Я старалась делать так, чтобы это было интересно и мне самой, и гатчинцам, и конечно, нашим гостям.
Спасибо, гатчинцы, что вы все такие же «больные» литературой и кино, как и я. Такая болезнь называется любовь.
Помню чувство, когда фестиваль заканчивается, очень устала, думаю: «Ну, все, последний». Но проходит пару недель, идешь по городу, и вдруг совершенно посторонние люди здороваются и спрашивают: «А фестиваль будет?» И ты понимаешь, что не имеешь права предать людей. И опять идешь работать!