Практически каждое лето своей жизни Виктор Мазунов проводит на своей даче в Никольском. Тут природа, лес, личный огород - место, знакомое ему с раннего детства, домик бабушки. Именно в этом селе семья Виктора встретила войну.
"Родились мы с братом 25 марта 41 года, за три месяца до начала войны. Где-то с середины мая нас привезли сюда, в Никольское, и мы жили здесь. Уже война началась, и мы здесь жили до 14 августа. 14 августа хозяйка этого дома Антонина Николаевна Глазенап и ее муж, капитан первого ранга, забрали нас двоих с братом, моя мама и тетушка взяли нас на руки, а Павел Александрович Глазенап, ее муж, схватил два чемодана, и мы поехали в Ленинград", сказал Виктор Мазунов.
В следующий раз на даче Виктор с братом-близнецом Валентином оказались только летом 1944. Всю блокаду дети провели в Ленинграде.
"Всю войну мы прожили с этой тетушкой вместе. Жили мы, вы сейчас удивитесь, мы жили в бывшем Зимнем дворце Петра 1 - Дворцовая набережная, дом 32 квартира 2. Тогда это была коммунальная квартира", вспомнил Виктор Мазунов.
В таком "убежище", вспоминает Виктор Вячеславович, их семья была в меньшей опасности: Эрмитаж был замаскирован, поэтому попасть в здание немцам удавалось с трудом:
"Такое место, Эрмитаж рядом, немцы особо не стреляли по культурным местам. Они стреляли по заводам, по населенным домам, а дворец они обходили как-то своей артиллерией. Ну, они же знали, с чем имели дело, не все там были одержимые этой войной", сказал Виктор Мазунов.
Тем не менее в здания Эрмитажа за время войны попало 32 снаряда и две авиабомбы, нанеся им значительные повреждения, десятки снарядов и бомб разорвались в непосредственной близости от дворцов, осыпая осколками фасады и кровлю.
В одной комнате жили два маленьких брата-близнеца, мама и тетушка с мужем. Отец работал на Кировском заводе, там же и жил, ведь, сил ходить на работу и домой не было. У кормящей матери началась цинга и стали выпадать зубы, грудных детей было просто нечем кормить. Два здоровых ребенка, практически, не могли развиваться.
"Я еще более-менее, а вот мой братец как-то слабее рос, и он пошел только в 44 году, а до этого только ползал, не мог встать на ноги. Хотя сейчас он здоровый, бегает не хуже меня, понимаете. Мы по здоровью были нормальные, но вот недостаток в еде сказывался. Естественно, варили хряпу, еще что-то, что можно было, то и ели. Конечно, блокаду пережили очень тяжело", сказал Виктор Мазунов.
В силу совсем юного возраста большинство историй о войне Виктор Вячеславович рассказывает со слов родственников, прошедших всю блокаду с двумя маленькими детьми "на руках". Одно из немногих личных воспоминаний - 27 января 1944 года.
"27 января, когда был день снятия блокады, салют был первый в Ленинграде. Нас с братом завернули в одеяла и поднесли к окнам. Держали на руках, и мы смотрели на это "бах-бах-бах", на этот салют, это очень примечательно было для нас, потому что это первый салют, и для нас, таких маленьких, это было очень интересно", сказал Виктор Мазунов.
После войны жизнь стала приходить в нормальное русло. Братья росли, пошли в школу, отслужили в армии, закончили Политехнический институт.
Почти всю свою жизнь близнецы были неразлучны, и до сих пор сохраняют связь.
Сегодня Виктор Вячеславович бережно хранит оставшиеся из прошлого фотографии, вырезки из газет, дневники своих родственников - иными словами, все, что служит напоминанием о войне и самых первых годах жизни двух маленьких мальчиков.
"Нам внушили, как бы сказать, блокадное воспитание, а это не то,что нынешнее. Мы не были приучены к каким-то излишествам. Это все потом определило где-то скромность, где-то невыпячивание какое-то. Блокада в этом отношении хорошо повлияла. Человек стал не чересчур современный. Современные другие: "Всё сейчас и только мне", а у нас так не было", сказал Виктор Мазунов.
Война хоть и наложила неизгладимый отпечаток на жизни огромного количества людей, но не помешала Виктору вырасти веселым и счастливым человеком, прожив насыщенную на события и знакомства жизнь и стать, по словам жены, замечательным мужем, отцом и дедом.