Княгиня с Люцевской, 56

В конце июня 1917 года в двухэтажный дом по улице Люцевской, 56 доставили призывной лист. В повестке № 1249 сообщалось: «во исполнение постановления Временного Правительства от 30-го апреля 1917 года лекарь княгиня София Алексеевна Долгорукая призывается на службу военно-санитарного ведомства. По получении этого листа лекарь княгиня Долгорукая считается призванной на службу и не может покинуть местожительство или службу до окончательного решения главного военно-санитарного управления о дальнейшем назначении».
Однако светлейшую княгиню в квартире было не застать – она в это время пропадала на гатчинском аэродроме. Впрочем, расскажем обо всём по порядку.

Общество
6 января 2023 12:00
578

Автомобилистка
Эта удивительная женщина известна в истории отечественной авиации под фамилией своего первого мужа – Петра Долгорукого.
Княгиня София Алексеевна Долгорукая, урожденная графиня Бобринская, появилась на свет в Санкт-Петербурге 135 лет назад – 6 января 1888 года (25-го декабря 1887 года – по старому стилю).
Помимо увлечения великосветскими видами спорта – верховой ездой и лаун-теннисом, княгиня Долгорукая стала одной из первых в России женщин-автомобилисток. Купив автомобиль, азартно училась вождению, записалась в Императорское Российское автомобильное общество.
Как писали столичные репортёры: «Частенько по улицам Петербурга довольно быстро мчался громадный автомобиль, управляемый изящной женщиной, закутанной в кокетливый резиновый балахон. Ярая великосветская спортсменка умело справлялась с сильной машиной.»
А в 1910 году Софья Алексеевна стала единственной женщиной среди 48 участников Киевского автопробега на приз царя Николая II. Международный автопробег прошёл во второй половине июня по маршруту Санкт-Петербург–Псков–Витебск–Могилёв–Киев–Гомель–Рославль–Москва–Тверь–Новгород– Санкт-Петербург. Протяжённость маршрута составила 3200 км, и на всём протяжении гонки за рулём автомобиля «Делоне Бельвиль» под стартовым номером 19 находилась молодая княгиня, в то время как супруг восседал слева, на пассажирском месте.
Досадная авария в Вышнем Волочке – на последнем этапе перед финишем в Санкт-Петербурге - не позволила княгине войти в зачётный состав. Впрочем, подарками и вниманием единственная «женщина-шоффер» обделена не была.
Развитие автомобилизма совпало и с «нарождением воздухоплавания». Как и многие автолюбители, княгиня с 1908 года состояла действительным членом Императорского Всероссийского аэроклуба (ИВАК), ведавшим вопросами развития нового вида транспорта – воздушного.
Первые отважные авиаторши-пассажирки появились в России 14 (1) мая 1910 года, в дни проведения Первой международной авианедели на Коломяжском ипподроме Санкт-Петербурга. Опереточная артистка г-жа Тамара дважды подымалась в небо с бельгийским авиатором Жозефом Христиансом, а княгиня Софья Долгорукая полминуты летала с Эдмондом Морелем. Этот недолгий полёт сподвиг энергичную княгиню выучиться летать самостоятельно. Но, ни свободных аппаратов, ни авиашкол к лету 1910 года в России ещё не было. Единственный аэроклубовский аэроплан, купленный вскладчину членами ИВАК, поднялся в небо только 20 (7) июля в Гатчине. Очередь из желающих «прокатиться и научиться» шансов не оставляла.

Авиатрисса и лекарь
И потому сразу после автопробега княгиня направилась во Францию к известному конструктору автомобилей Пьеру Грегуару, который решил создавать и самолёты. На паях с коммерсантом Шарлем Юри они открыли авиашколу в Шартре. Инструктором компаньоны пригласили малоизвестного авиатора Фернана Делетана, а первым его учеником, точнее – ученицей, в августе 1910 года и стала княгиня Долгорукая.
В отличие от школ Фармана и Блерио, обучение в школе Юри велось по «прогрессивной методике постепенного привыкания»: вначале ученик осваивал полёты на маленьком моноплане Блерио-11 с маломощным мотором, затем переходил к большому аппарату системы Грегуар-GYP с мотором в 40 л.с., а заканчивалось обучение на знаменитом моноплане «Антуанетт».
Обучение на Блерио-11 началось уже 16 (3) августа, но через 2 дня ученица сломала шасси. Первый самостоятельный полёт по прямой состоялся 27-го (15) числа, но приземление опять закончилось поломкой шасси и крыла. Неделю спустя Долгорукая пролетела 2 км на высоте 10 метров и при посадке опять… – да, подломила колёса. В понедельник, 29 (16) августа, едва достигнув высоты 20 м, потеряла управление и упала за аэродромом. Были сломаны шасси, пропеллер и повреждено крыло. Княгиня отделалась ушибом руки...
Как бы то ни было, пусть и с переменным успехом, но полёты продолжались. 12 сентября (31 августа) начались полёты по прямой на аппарате Грегуар GYP. А 30 (17) сентября княгиня при посадке сносит два дерева и в очередной раз ломает аппарат. При таких неуверенных полётах о сдаче лётного экзамена на диплом пилота-авиатора не могло быть и речи.
Трудно сказать, что стало причиной неудачи – неопытный инструктор, плохой аппарат или методика обучения. Пора было отдохнуть, собраться с силами к новому сезону – княгиня обещает вернуться к полётам уже следующей весной, но она больше никогда не появится на аэродроме Шартра...
В Петербурге княгиня, казалось бы, «забыла» о своих прежних увлечениях. Она поступила в Петербургский женский медицинский институт, занялась, наконец, воспитанием трёхлетней дочери Софки. Возможно, отказ от прежних увлечений был условием супруга в попытке спасти брак?
Между тем, в России в 1911 году появились авиашколы и десятки аэропланов разных систем, опытные инструкторы и даже первые дипломированные женщины-пилоты – Лидия Зверева, Евдокия Анатра и Любовь Голанчикова. Через год в Германии получила диплом княгиня Евгения Шаховская. Авиационная жизнь бурлила событиями и рекордами. Но имени Софьи Долгорукой более не встречалось - вплоть до 1914 года, когда неожиданно для многих, княгиня Долгорукая выдержала 18 (5) июня 1914 года лётный экзамен в авиашколе ИВАК и получила диплом пилота-авиатор № 234.
Так, приступив к самостоятельным полётам первой, Софья Алексеевна Долгорукая стала последней, шестой дипломированной лётчицей России.

Охотник княгиня Долгорукая
С началом Первой мировой войны Долгорукая просится на фронт лётчиком, но получает отказ. Получив диплом «лекаря с отличием», она принимает участие в боевых действиях в качестве врача сначала в 17-м передовом отряде Красного Креста в районе Варшавы, во время боев у Лодзи, Равки, Прасныша, а потом – в далекой Персии, при корпусе генерала Баратова.
В мемуарах одного из офицеров встречаем такую характеристику: «…Бесстрашная в боевой обстановке, она презирала опасность и в заразном бараке. Она очень любила жизнь и была фаталисткой. На фронте она рисковала ею очень часто – жизнью молодой, интересной и материально сверх меры обеспеченной. Нет, это не только любовь к приключениям! Это уже любовь к долгу, к посту своему, к ближним».
Февральская революция 1917 года круто изменила планы и судьбы многих людей. Уже в начале марта княгиня Долгорукая пишет очередное ходатайство с просьбой «зачислить в качестве лётчика в один из авиационных отрядов, находящихся на театре военных действий». Виза военного министра Временного правительства была краткой: «разрешить, проведя через испытания [на звание лётчика] в Гатчинской школе». Уже в апреле 1917 охотник (так тогда называли добровольцев, не имеющих воинского звания) княгиня Долгорукая приступила к тренировкам в Военной авиашколе в Гатчине в группе инструктора поручика Е.А. Скроботова, а летом переведена в группу капитана В.Н. Фирсова и подпоручика О.Г. Пионтковского.
Добираться на гатчинский аэродром из петроградской квартиры на Английской набережной было бы затруднительно, а потому княгиня Долгорукая сняла в Гатчине квартиру в доме 56 по Люцевской улице, который известен гатчинским краеведам как «Дом с дельфинами». На этот адрес и доставили «призывной лист». Впрочем, обучение в авиашколе избавило княгиню от любых предписаний.
Диплома пилота-авиатора на тот период было недостаточно для военного лётчика, – требовалось обучение на боевых самолётах. Такими аппаратами были бипланы Фарман-16, Фарман-20/22, монопланы Моран-Солнье.
Обучение не обошлось без происшествий. Так, в одном из приказов по школе было отмечено: «18 (5) июня при посадке княгини Долгорукой на самолёте Фарман боевой тип XVI (сборный) школьный № 41 поломано шасси, оба лонжерона верхней поверхности, в шести местах передний лонжерон верхней поверхности, разбит винт, сломано четыре стойки. Самолёт и винт ремонту не подлежат». Несмотря на это происшествие, 8 октября (25 сентября) 1917 года последний полётный экзамен был успешно сдан и неделю спустя «охотник княгиня Долгорукая удостоена звания “лётчик”» с назначением в 26-й корпусной авиационный отряд.
Небывалый случай в мировой практике – обучение женщины в военной авиашколе. К примеру, прославленная француженка – лётчица Мари Марвэн, получившая дипломы пилота-авиатора ещё в 1910 году, так и не была допущена к обучению на военного лётчика, хотя и совершила несколько вылетов на борту бомбардировщика. Софье Долгорукой боевых вылетов совершить не довелось – 26-й авиаотряд действовал на Румынском фронте. Добраться туда сквозь революционный октябрь 1917 года было невозможно.

Горе побеждённым
А что же дальше, спросит наш читатель. «Дальше? Дальше Европа, большие надежды, еще большие разочарования…» – так написала героиня нашего рассказа в своих мемуарах «Горе побеждённым» в 1934 году. В этой книге любознательный читатель найдёт невероятную историю русской женщины, отправившейся из Англии обратно в советскую Россию вызволять из тюрьмы своего второго мужа – князя Волконского. Успех предприятия и тяжелейшие невзгоды, жизнь в эмиграции. «И тоска, тоска бесконечная». И ничего об авиации, словно тот период навсегда остался в прежней жизни…
Княгиня Софья Волконская скончалась 8 декабря 1949 года в парижском пансионе Шайо и была похоронена на кладбище Батиньоль, где так много русских могил.
Хочется верить, что и до последних дней Софья Алексеевна сохранила тёплые воспоминания о том времени, когда она жила в доме 56 по Люцевской улице: «Какое хорошее это было время. Полёты два раза в день: под вечер и рано утром, на рассвете. Солнце только встаёт, над землёй ещё держится легкий туман, а наверху уже ясно. Нервы взвинчены, душа наслаждается; так спокойно и так одиноко. А потом, выключив мотор, долгий планирующий спуск – вниз, на землю.»

Александр Божко, заместитель председателя
Секции истории авиации и космонавтики СПбФ ИИЕТ РАН