Дачная Карташевская: новые старые традиции

Галина Паламарчук:
- В разные годы по улицам здесь гуляли фрейлины, раздавалось пение солиста Кировского театра, тенора Николая Печковского. Даже на одной из дач скрывался несколько дней Керенский. Мы в Карташевской. Этот дачный поселок, конечно, получил свое развитие вместе с железной дорогой, творческая и научная интеллигенция живет здесь и поныне, и она очень интересуется прошлым.
Анна, ты здесь живешь чуть больше 20 лет, чувствуешь себя уже старожилом?

Анна Градович, краевед:
- Чувствую. Большая часть сознательной жизни прошла здесь.

Галина Паламарчук:
- А когда ты сюда переехала, ты ничего не знала про Карташевскую?

Анна Градович:
- Ну почему же? Я же журналист в прошлом, поэтому я много что знала.
Я знала этот поселок еще с детства, с мамой мы приезжали сюда за грибами, потому что вокруг чудесные леса. Сама я жила в Гатчине, а за грибами мы всегда ездили в Карташевскую. Между прочим, за грибами мы ходим и сейчас.
А о том, что это дачный поселок с такой замечательной большой историей, я узнала, когда поселилась здесь. Причем поселилась в старом доме, где живет несколько поколений семьи моего мужа, купленном его прадедом в начале прошлого века, в 1911 году. То есть, один из старейших домов Карташевской. Он не представляет собой какой-то особенный архитектурной ценности, хотя в Карташевской много старинных дач интересного стиля модерн начала прошлого века. К одному из этих домов мы сейчас и подойдем.

Галина Паламарчук:
- Расскажем, почему этот поселок так называется?

Анна Градович:
- Потому что основательницей и владелицей имения Кобрино, которое находится неподалеку, была Надежда Тимофеевна Карташевская, сестра известного писателя Аксакова. Его «Аленький цветочек», конечно, все читали, смотрели одноименный мультфильм.
После основания здесь железнодорожной станции на рубеже веков началось бурное развитие населенного пункта. В 19-20-м веках здесь активно начали распродавать участки для дач, причем большие участки – десятины, это почти гектар. Вокруг были прекрасные леса. Они и сейчас частично сохранились, конечно, не в том первозданном виде. Но тогда это были леса, где в изобилии водились и живность, и ягоды, и грибы. И в то же время сюда можно было приехать по железной дороге. Это четвертая железнодорожная станция после Александровской, Гатчины и Суйды. Суйда гораздо старше Карташевской. В 1886 году открылся наш полустанок. Между прочим, паровики ходили сюда быстрее, чем сейчас электричка - 50 минут от Санкт-Петербурга. Их было несколько в день. А сейчас чуть побольше 50 минут: станций больше, поэтому и скорость меньше.
Многие люди из Санкт-Петербурга приезжали сюда для оздоровления. В частности, прадед моего мужа Герасим Александрович Осипов приобрел здесь дом для проживания, потому что у него болела жена. А так как чахотки очень была распространена, то считалось, что целебный сосновый, еловые воздух замедлит развитие болезни или приостановит ее.

Галина Паламарчук:
- Мы подошли к одному из знаменитых дачных домов с круглыми окнами, о котором, собственно, пишется во всех путеводителях, это одна из визитных карточек поселка.

Анна Градович:
- Да, это так называемый «дом с круглыми окнами». Он даже запечатлен в нескольких изданиях. Андрей Бурлаков, наш краевед, написал одну из первых книг в серии про дачные поселки – это история поселка Карташевская. Нарисовать старинные дачи смогла Ольга Анциферова, которая тоже выпустила книжку «Портреты милых старых дач». Везде этот дом фигурирует. Это дача лесопромышленника Волкова, построена в 1916 году в стиле модерн. Действительно, особенностью являются круглые окна. Он с башенкой. Ольга изобразила его в первозданном виде, когда он был еще цельный, не разделенный на части, как сейчас. Здесь живут потомки Волкова.
Так или иначе, в маленьком поселке, где ты живешь, узнаешь о его жителях и находишь связи - дружеские, родственные. Недавно, прочитав статью Бурлакова, я узнала, что у Волкова было несколько детей. Одна из дочерей Александра вышла замуж за известного художника Павла Кранцевича и осталась здесь жить. И одна из моих дочерей и правнук Александры Михайловны Кранцевич (в девичестве Волковой) росли здесь, вместе, дружили, до сих пор общаются. Получилось так, что я крестная мама Дениски. Переплетаются истории семей, судьбы людей.

Галина Паламарчук:
- В этот дом в довоенные годы захаживал Николай Печковский, народный артист РСФСР, знаменитый солист тогда Кировского, а теперь Мариинского театра?

Анна Градович:
- Я думаю, что он во многие дома в Карташевской захаживал, в том числе и в этот. Потому что здесь все-таки не так много было дач - к началу века порядка 80-ти. Печковский был известен, популярен, его все знали, ходили в гости к нему, и он тоже частым гостем был везде. Его дача сохранилась, сохранился и его гостевой дом.

Галина Паламарчук:
- Мы проходим мимо дачи, она тоже красивая, правда, к сожалению, обветшала…

Анна Градович:
- Самовольного строительства тогда не разрешалось. Все должно было быть четко согласовано. Была специальная комиссия, которая определяла, какой высоты, к примеру, должна быть башенка. То есть, все должно было быть архитектурно очень выдержано. Самострой не допускался, как сейчас: один дом высокий, второй низкий - как хочу, так и ворочу. Раньше, в начале прошлого века, дачный поселок складывался из органичных, красивых, гармоничных особнячков.
Прекрасным образцом эпохи модерн служит дача энтомолога, профессора, президента энтомологического общества Советского Союза, профессора Николая Яковлевича Кузнецова. Он изучал здесь бабочек, насекомых и был соседом Николая Константиновича Печковского.
У Печковского было две дачи. Мы сейчас подходим к даче, которая называлась Николаевская - это большой дом с полукруглыми окнами. Раньше он выглядел несколько иначе. Сейчас только окна выдают его прежний вид. Здесь был колонный полукруглой эркер и наверху мезонин. Это был малый концертный зал. Тут проходили репетиции, вечеринки с многочисленными друзьями. Такая летняя сцена Кировского театра. Конечно, когда он здесь репетировал, его голос разносил по всей округе. И не всегда это нравилось профессору-энтомологу, который жил рядом, естественно, здесь работал, писал свои труды... Как-то все-таки уживались.

Галина Паламарчук:
- Расскажем, все-таки, про историю Николая Печковского.

Анна Градович:
- Сначала он был заслуженным, потом народным артистом РСФСР. Был очень популярен в стране. В момент, когда наступила война, он находился в Ленинграде. Сюда приехал за больной матушкой. К сожалению, не успел уехать, Карташевская была оккупирована немцами. Война разделила его жизнь на две совершенно разные истории. И в этом трагическая нота. Николай Константинович Печковский, премьер Кировского театра, был необычайно популярен, исполнял все лучшие партии. В 1937 году он приобрел здесь дачу и часто здесь бывал после концертов в Ленинграде. Он привез сюда свою маму. С большой теплотой и любовью к ней относился.
Посадил здесь деревья. Его березы и сейчас растут. Дача, небольшой особняк, в который он поселил свою маму, называлась Елизаветинской, по имени мамы. Иногда он приезжал сюда и зимой. Дача сохранилась и по наше время. Ее купили потом люди, знавшие маму Печковского и его самого. Они стараются сохранить здесь прежний дух и даже готовят экспозицию.
Когда в 1941-м готовилась эвакуация Кировского театра в Сибирь или на Урал, я точно не помню, все происходило очень быстро. Мама Николая Константиновича оставалась здесь, он приехал сюда за ней в начале августа 41-го года и не успел вывезти. Немцы обошли со стороны Пижмы, перекрыли железную дорогу. Он надеялся, что за ним приедут, его вывезут, пришлют транспорт, потому что матушка была пожилая и больная женщина. Но этого не случилось. А представляете, что такое оперный певец? Он известен на всю страну. Популярность его была необыкновенная. Тут был большой сплошной забор. Единственный, наверное. В нем поклонники ковыряли дырочки, чтобы наблюдать за жизнью своего любимого кумира, и выкладывали дорожки к его приезду. Конечно, он знал себе цену и думал, что его отсюда вывезут, но не успели. Он остался с матерью. Это дачный поселок, где сельским хозяйством не занимались, фактически ни продуктов, ни других каких-то запасов не было. И что? Неделю прождали, никаких результатов: он остался здесь заложником.
Конечно, этим воспользовались оккупанты. До 1944 года он выступал с концертами, но всегда, как рассказывает краевед Андрей Бурлаков, он ставил обязательное условие, что концерт он дает не для немецких солдат, а для населения. Сначала это было в Куровицах, потом дальше, потом во Пскове. Можно говорить о том, что да, он работал на немцев, но доказано, что он был связан с гатчинском подпольем, что его молодой аккомпаниатор был переводчиком в немецком штабе, через него проходило много документов - он помогал гатчинскому подполью, партизанам. Нет таких сведений, что по вине Печковского кто-то погиб, кого-то он выдал, кто-то был расстрелян. Из-за него пострадала семья, оставшаяся в Ленинграде: приемный сын был расстрелян, жена отправлена в лагерь. Сам он не ушел с немцами, а сдался нашим войскам. И сразу же был осужден. Сначала его осудили на 20 лет, потом срок сократили до 10 лет. В лагерях он многим помогал, организовал там самодеятельный театр и людей искусства привлекал, чтобы они работали не на тяжелых физических работах. В 50-х годах он был реабилитирован: ему вернули все звания, вернули возможность работать, но не в больших концертных залах. Он выступал в маленьких домах культуры, вел концертную деятельность. Но это было не то, что до войны. И в этом его трагедия.
Но, с другой стороны, это наша история, мы должны об этом помнить, знать.

Галина Паламарчук:
- Мы продолжаем гулять по дачной Карташевской. Что это за особняк за нами?

Анна Градович:
- Это двухэтажный особняк в стиле модерн. Он находится на Зеленой, бывшей Екатерининской улице. Здесь несколько таких интересных особнячков. Построен в начале прошлого века, в 1907 году. Этот шикарный некогда особняк принадлежал фрейлине ее Императорского Величества Марии Карловна Розенталь. Она была фрейлиной матери последнего российского императора Николая II и долгое время проживала здесь. Образ высокой статной дамы в черном платье и в шляпе с перьями сохранился в памяти старожилов Карташевской. Она окончила Смольный институт благородных девиц. Замуж не вышла. В середине 30-х годов Мария Карловна продала эту дачу и уехала к родственникам в Москву.
Совсем недалеко, буквально в 100 метрах от дачи фрейлины Розенталь есть еще одна дача, другой фрейлины Валерии Яковлевны Владычкиной. Они были знакомы. После Октябрьской революции она тоже стала жить здесь на даче. И по одной из легенд, может быть, это, действительно, имеет под собой какие-то реальные основания - в гостях у нее был председатель Временного правительства Керенский. Он тут останавливался на несколько ночей, вероятно, для того чтобы определиться с дальнейшим маршрутом. Как пишет Андрей Бурлаков, это долго оставалось в тайне, потому что он не хотел подводить людей, которые еще долгое время здесь потом жили, не хотел их подставлять. Его искали, где угодно, но только не под Гатчиной.
Валерия Яковлевна Владычкина была непростая женщина. В 20-х годах она жила здесь и была уже весьма пожилой дамой, она нуждалась в средствах. И продала дачу Ивану Васильевичу Соколову, мичману русского флота, на очень выгодных условиях: с пожизненным содержанием, за 300 млн рублей, и плюс к этому еще ей и жить разрешили. Ей было положено сколько-то литров керосина, каких-то продуктов, мешков зерна и так далее.

Галина Паламарчук:
- Ты ведь тоже живешь на улице Зеленой?

Галина Паламарчук:
- Да, я приглашаю съемочную группу к себе домой на территорию старой усадьбы, старого дачного дома, построенного в 1908 году. С 1911 года наша семья, предки моего мужа жили все время здесь. Дом жилой, и всегда таким был. Конечно, за 100 лет он претерпел перестройку, изменения.
Прадед моего мужа Герасим Александрович Осипов из крестьян Тульской губернии, Крапиницкого уезда, село Змеево. Они в Гатчине сначала жили, потом подыскали здесь усадьбу, когда, как я уже говорила, заболела его супруга, прабабушка моего мужа. Они купили здесь участок с постройками, десятину земли за 1 650 рублей. У нас купчая сохранилась. Таким образом, наша семья живет здесь более 100 лет.

Галина Паламарчук:
- А сейчас вы решили сюда приглашать туристов?

Анна Градович:
- Нет, не так. Я не собиралась делать из своего дома музей. Это и понятно, он остается жилым. Но я вдруг ощутила необходимость сохранить историю этого дома, историю семьи и рассказать о ней своим детям, друзьям своих детей, своим знакомым и просто жителям Карташевской.
Мы тут живем, мы являемся частью общества. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Я понимаю, что, если есть подлинные вещи, а они есть, то они интересны. Есть люди, особенно молодые, которые думают, будто в прошлом веке люди лаптем щи хлебали. Но это не так! Наши предки были люди умные, у них все было продумано, жизненный уклад был четкий, грамотный и организованный.
Все было, как сейчас скажут, эргономично, удобно, не было ничего лишнего. В то же время для жизни все было удобно. У нас есть большой чердак, есть вещи, которые мы не выбрасывали. Есть люди, которые покупают у кого-то дома, и обычно на помойку выбрасывают вещи предыдущих хозяев. А у нас ничего не выбрасывались. Когда на чердаке в очередной раз что-нибудь ищешь, находишь удивительные вещи, какие-то фотографии, какие-то лампы, сундуки, чемоданы, рушники.
Когда начинаешь интересоваться более подробно, понимаешь, как все было четко, логично устроено. Так что это наше невежество, если мы думаем, что самые умные, а до нас все было по-другому.
Я не ставлю себе задачи пригласить сюда много туристов, да это и не нужно. Но тем, кто интересуется, тем, кто хочет окунуться в жизнь 100 лет назад, я показываю подлинные вещи, рассказываю историю своей семьи.
На веранде я организовала небольшую экспозицию. Я собрала интересные вещи из истории нашей семьи, фотографии, бабушкины платья. Нашла в сундуке ее фартучек. Вот семейная фотография 1906 года. Вот рисунки Ольги Анциферовой, она нарисовала нашу дачу и назвала рисунок «Дом с кривыми елками». Вообще, такие елки не только около нашего дома. По Железнодорожной улице тоже можно найти. Здесь в 30-х годах был интересный садовник. Он подпиливал ели, и боковые ветки шли наверх, давая интересный эффект кривых елей.
Дачная жизнь в начале прошлого века была разнообразной, многие дачные традиции сохранились и по сей день. Например, напротив нашего дома был дом управляющего Тихонова, и там часто проводились театрализованные постановки, когда дачники летом собирались, устраивали какие-то выступления. Ну, недаром же здесь Печковский концертировал. Дачники здесь редко занимались сельским хозяйством, здесь именно отдыхали, общались. Интеллигенция творческая, писатели, поэты, музыканты ходили друг к другу в гости, музицировали, что-то исполняли.
И это до сих пор продолжается. Несколько лет назад мы с соседями устраивали театральные постановки. У нас даже забора с соседями нет. Детей здесь много, они дружат между собой. Это такая дачная фишка Карташевской летнего сезона.

Галина Паламарчук:
- Что еще можно увидеть в вашей экспозиции?

Анна Градович:
- В этой витрине старинные фотоальбомы, которые бабушка Александра Герасимовна сохранила во время войны, когда их высылали в Литву.
Это альбомы священника, дьякона Павла Ефимовича Орнатского, их семейные фотографии. Лариса Васильевна, его супруга, матушка, была крестной матерью бабушки моего мужа. Здесь есть некоторые трепетно сохраненные вещи из семьи Орнатских: столовое серебро с вензелем Ларисы Орнатской. Павел Ефимович здесь служил священником до 1937-го года. В 1937-м году его с супругой сослали за 101-й километр.
В 1937 году умер прадед моего мужа. И тогда Лариса Васильевна помогала оформлять наследство бабушке.
Вот еще один интересный экспонат – тетрадка, такой девичий альбом Ларисы Орнатской, который мы с удовольствием любим рассматривать.
Здесь пожелание ее однокурсницы по Смольному институту или по какому-то училищу, где она училась. К сожалению, я не знаю. Тут каждая ее подружка писала какое-то воспоминание, пожелание. Здесь и на французском языке, и на немецком, и стихи Фета, и личные сочинения.
Вот трости деда, инкрустированные серебром, трость с ручкой в стиле модерн. Вот скатерть, выполненная бабушкой, старинный абажур, который я немножечко отреставрировала. Повесила здесь занавески, вручную вышитые, старинные стулья поставила. Это все создает атмосферу прошлого времени, дачную атмосферу.
Кстати, Марта Борисовна Романовская, дочка дачевладельца Бориса Романовского, участника Первой мировой войны, была учительницей английского языка, работала много лет в первой гатчинской школе. И до 10 лет мои дочери думали, что она наша родная бабушка, потому что у нее тоже была здесь дача. У их семьи непростая судьба была. Из двух огромных особняков у них остался маленький домик, который им пришлось купить. Отца репрессировали, потом вернули. Нет ни у кого простой судьбы в Карташевской. Хорошо, что Андрей Бурлаков эти сведения сохраняет. Сейчас готовится к переизданию его книга «Дачная история поселка Картошевская», она будет дополнена, люди хотят знать историю тех мест, где они живут. И даже новоселы. И я считаю это важным. Пусть вот на такой маленькой веранде, пусть только на летний сезон, но и дети будут знать, и люди смогут окунуться в эту атмосферу.
Кстати, мы можем услышать здесь и настоящий голос Печковского. У меня есть пластинка. Любим слушать и Изабеллу Юрьеву, когда устраиваем здесь чаепитие за самоваром, или просто так, с домашними чаем и вареньем.
Люди у нас отзывчивые, приносят мне, например, соседи малину, говорят: «У вас много народу бывает, возьмите!».
Вот такая дачная жизнь неспешная, для сохранения нашей истории, нашей культуры. Пусть в таких маленьких экспозициях, в таких небольших фрагментах, но она сохраняется. Глядя на меня, люди тоже стали оформлять какие-то свои экспозиции. Вот надеемся, что в доме Печковских будет экспозиция. И пусть это будет продолжаться!
Скоро, я так чувствую, нужно будет пионерские галстуки выкладывать, наши фотографии комсомольского, пионерского детства или какие-то родительские награды, почетные грамоты, которые выдавались раньше на заводах. Это все есть, но оно ждет своего часа. Это уже будет другая история Карташевской.