Балет в Низино

Галина Паламарчук:
- Мы на Бабигонских высотах Ломоносовского района. Высота 80 метров над уровнем моря. Что было на этом месте 200 лет назад?

Татьяна Морозова:
- Именно здесь был охотничий домик, простой, деревянный, в котором Николай I во время охоты мог остановиться и попить чай. И когда он здесь отдыхал от городской суеты, от столицы, от своих императорских забот, он смотрел в окно и думал о том, какой красивый вид, и что здесь могла бы быть великолепная модель всей Российской империи сразу. Отсюда было видно все: на Пулковских высотах располагалась обсерватория, символизирующая собой стремительное развитие науки Российской империи. Внизу тренировалась армия Российской империи. Петербург - столица Российской империи – отсюда тоже был, как на ладони. А также здесь, внизу, жили крестьяне, которые символизировали собой образ сельской жизни империи.
Но Николаю I не понравился вид на лачуги крестьян с соломенными крышами. И он пригласил сюда Андрея Ивановича Штакеншнейдера, главного градостроителя Санкт-Петербурга, предложил ему спроектировать и построить 7 красивых деревень, которые будут являть из себя образцовый показательный макет сельской жизни и собирательный образ деревянного зодчества всей Российской империи. Штакеншнейдер сделал чертежи семи деревень. А назвали эти деревни именами детей Николая I. По одной из версий, деревня Низино, которая располагается на высоте, получила свое название по имени сына императора – Николая Николаевича, у которого из-за низкого роста было домашнее прозвище Низя. Внизу располагается деревня Санино. Она названа в честь дочери Александры. И также в честь нее называется храм во имя великомученицы Александры, расположенный в Низино. Дальше деревня Сашино – в честь сына Александра, будущего Александра II. Также были деревни Марьино, Ольгино, Мишино, Костино. Еще есть деревня Луизино. От нее осталась только Луизинская улица в Петергофе. Это название было дано в честь тещи Николая 1 Луизы, королевы Пруссии, матери Александры Федоровны.
Так появился сельский архитектурный ансамбль, и каждое здание являло из себя образец деревянного зодчества всей России.
Отец Александры Федоровны Вильгельм III, король Пруссии, хотел, чтобы его дочь с внуками чувствовали себя, как дома, и в России, и в Пруссии. Поэтому в Берлине в прогулочной зоне в Потсдаме была построена такая же русская деревня с такими же красивыми деревянными домиками. Эти домики целы до сих пор и, гуляя по Берлину в Потсдаме, можно посетить такую же русскую деревню. Тогда на 100 лет вперед мода на все русское вошла в Пруссию в честь родственных и союзных отношений. Вошли в моду в Пруссии и русская литература, и поэзия.

Галина Паламарчук:
- Здесь же, на Бабигонских высотах, расположен Бельведер – красивейшее сооружение, тоже творение Штакеншнейдера. Замечательная красота! Но сохранилось не все?

Татьяна Морозова:
- Да. Перед фасадом были статуи, они утрачены в неизвестное время, - на подиуме из красного гранита стояли копии укротителей коней Клодта (такие, как на Аничковом мосту в Санкт-Петербурге). На постаментах также стояли вазоны и статуи. После краха Российской империи Дворец отдали профсоюзу художников, здесь располагался их Дом отдыха. Представители отдыхающего пролетариата могли, пропустив стаканчик портвейна, выйти покурить, погулять вокруг Бельведера, затушить окурок о Венеру, дорисовать ей недостающие пышные формы, испанские, модные в то время, усики, оставить свои надписи, агитпризывы на стенах дворца.
Отдельно расскажу о статуе, которая в наше время имела бы большое историческое значение. Николаю I в честь строительства этого дворца король Пруссии подарил скульптуру, которая символизировала собой союз России и Пруссии - и родственный, и государственный. Здесь располагался юноша, раненый, истекающий кровью, символизирующий собой Россию, которая была истерзана от нападок внешнего врага, хотя на тот момент уже являлась могучей империей. На юношу, истекающего кровью, нападал барс. Барс символизировал собой Австрию, которая всегда имела коварные планы на территориальную целостность Российской империи. Барса-Австрию Пруссия, символизирующая собой собачью преданность в виде собаки, оттаскивала за ухо от раненого юноши. Таким образом, вся эта скульптура являла собой образ союза двух государств и того, что Пруссия всегда могла встать на защиту и быть мощным союзником России в Европе и защитить Российскую империю. Вот такой символ, утраченный на сегодня.
Единственные молчаливые свидетели событий, происходивших с 1856 года в данной местности, остались кариатиды. Кариатиды – это родные сестры эрмитажных атлантов. Выполнены они в той же мастерской из черного гранита, это сердобольский черный гранит, добытый в нынешней Рускеале. Мы знаем, что там есть мраморный каньон, но мрамор не был устойчив к природным условиям Санкт-Петербурга. Поэтому применялся черный гранит.
Так что остались только кариатиды. У них по-разному расположены складки платья, они держат в руках разные музыкальные инструменты.

Галина Паламарчук:
- Расскажите историю этого замечательного здания, которое создал Штакеншнейдер.

Татьяна Морозова:
- Да, но эскиз создал сам Николай I, который очень любил греческую архитектуру. Этот эскиз, нарисованный его рукой, сохранился. Дальше эскиз он передал на доработку Андрею Ивановичу Штакеншнейдеру. К сожалению, Николай I не дожил до завершения строительства дворца.
Что же случилось? Случились санкции, случилась война в Италии. Из Италии нельзя было вывезти колонны из каррарского белого мрамора с зеленой прожилкой, которые сейчас находятся внутри на первом этаже в бальном зале дворца Бельведер. Как раз в это время Николай I умер, к правлению приступил Александр II, который пригласил Штакеншнейдера и сказал, что смета на строительство дворца слишком велика и предложил ее урезать, так как считал, что не время строить дворцы для развлечений, нужно больше уделить внимания армии и народу. Андрей Иванович был автором интерьера в Эрмитаже и многие ценности он смог разместить в Бельведере даже при урезанном бюджете. Так, в Европе с аукциона была приобретена ценность – демонтированная мозаика с пола греческого разрушенного дворца, построенного до нашей эры. Российская империя специально для Эрмитажа приобрела эту мозаику. Так вот Штакеншнейдер смог обосновать, что эта мозаика должна быть здесь, в Бельведере, во дворце греческого стиля (кстати, во время Великой Отечественной войны немцы не трогали дворец. Для них это был стратегически важный объект, который они хотели оставить в свое пользование. Их очень интересовали эти ценности. Поэтому он дожил до наших дней, и мы можем его видеть).
В 1856 году строительство дворца было закончено. «Бельведер» переводится как «великолепный вид». И как раз из Бельведера со второго этажа с прогулочной зоны открывается великолепный вид на Санкт-Петербург. На цокольном этаже располагалась прислуга. Стол сервировался внизу и на лифтовой системе поднимался наверх. Потому что никто не должен был знать, с кем проводит свои дни император во дворце.
Андрей Иванович Штакеншнейдер позволил себе ввести здесь новый стиль и «разорвать» эпоху классицизма. Все колонны в Санкт-Петербурге - белого цвета на фоне светлых оттенков зданий. А здесь Андрей Иванович ввел контраст: черные колонны, черные скульптуры кариатид на фоне розового дворца. Вот именно этот контраст и является характерным почерком, который отличает этот дворец от других, потому что впервые была позволена такая эклектика.
Строение, которое размещено полукругом рядом с Бельведером, повторяет собой подкову. Построено в советское время в 50-х годах. Здесь располагался профилакторий для отдыха советских граждан. Сейчас гостиница не используется, она законсервирована.
Люди, которые приезжают сюда, открывают для себя Штакеншнейда-градостроителя не только как автора дворцовых и храмовых ансамблей, но и образцов сельского ансамбля.
Спустившись с Бабигонских высот вниз и гуляя по Луговому парку вдоль фонтанного водовода, можно увидеть домик мельника - единственное строение, образец деревянного зодчества авторства Штакеншнейдера, которое сохранилось до нашего времени. Фонтанный водовод использовался рационально, как раз вдоль него и строился сельский архитектурный ансамбль. Напор воды был мощный, и здесь располагалась царская мельница по чертежам Андрея Ивановича. Колесо этой мельницы вращалось под напором воды водовода. В этой мельнице не только мололи муку, там располагалась чайная комната, и во время прогулки семья императора могла насладиться чаепитием.
Все деревни здесь были образцово-показательные. Домики рабочих, крестьян и административные здания были выполнены в стиле русского деревянного зодчества. Андрей Иванович Штакеншнейдер прорисовал не только внешний вид каждой деревни, каждого дома, обильно украшенного деревянным кружевом. Он прорисовал каждую деталь интерьера и экстерьера в зависимости о назначения здания. Этот архитектурный бренд-бук был введен Николаем I, зафиксирован Штакеншнейдером в типовых чертежах, детально прорисованных. Нарушать этот архитектурный ансамбль было нельзя, и действовал этот свод правил вплоть до краха Российской империи. Все являло собой единый ансамбль сельской жизни. Так и называется издание Кожевникова, где зафиксированы эти чертежи, - «Рисунки сельских изданий на Бабигоне».

Галина Паламарчук:
- Храм св. Александры в Низино очень красив. Расскажите, как он появился.

Татьяна Морозова:
- Николай I вышел на эту Бабигонскую высоту, архитектурной доминантой которой сейчас является храм, и спросил у местных жителей, что здесь было. А местные жители сказали, что здесь была гора, жилье попа, Папигонда, здесь, в основном, жили ингерманландские финны. Николай I сказал тогда, что «мы русифицируем название и будет Бабигон». Таким образом (это одна из версий), появилось название Бабигонские высоты. Раз место намоленное, было решено построить здесь храм, который будет освящать своим колокольным звоном всю округу. Храм построили в 1854 году по чертежам Штакеншнейдера. С того времени он стал излюбленным местом для членов императорской фамилии, где они могли предаться искренней молитве и исповеди. От храма святой Александры по Луговому парку могли пройти до фонтанов Петергофа пешком. Можно было остановиться на мельнице или попить чаю в Розовом павильоне. Вот такая пикниковая пятикилометровая прогулка после воскресной службы для императорской фамилии.

Галина Паламарчук:
- Судьба храма в советское время?

Татьяна Морозова:
- К сожалению, во время Великой Отечественной войны на самом большом куполе классической пятиглавой композиции располагался немецкий корректировщик. По наводке местных жителей сообщили в Кронштадт, оттуда прилетел снаряд и снес пятиглавую композицию.
В советское время эта местность из Петергофского уезда была вырезана и включена в Ленинградскую область. Задачей Ленинградской области было тогда создавать совхозы и кормить голодных. Здесь был совхоз, мясная лавка, а вокруг был летний лагерь свинок.
В этом веке храм с помощью епархии, с помощью инвесторов, «Газпрома» был воссоздан. После войны здесь осталось 5 местных жителей. Только сейчас мы начинаем возрождать историю. А многие земли здесь и сейчас еще остались с сельскохозяйственным назначением. Сложно развивать туристскую инфраструктуру в этих условиях.
Хотя интерес туристов к этой местности все больше и больше. Мы стараемся этот интерес поддерживать, создавая различные проекты. Сейчас очень важно объединять культурные инициативы местных жителей, особенно в маленьких селах. И вот Низинское сельское поселение стало примером того, как это можно делать.
Нам повезло – мы выиграли президентский грант для проекта, который мы назвали «VR-балет на Бабигонских высотах»: мы нашли работу Ирины Пащинской, научного сотрудника «ГМЗ Петергоф», в которой рассказывалось об иллюминированных парадах. Почему балет? Потому что балет был неотъемлемой частью этих парадов. На основании этой работы и с помощью привлечения местных жителей мы реализовали проект. Мы хотели привлечь специалистов из Мариинского театра, из разных учебных заведений балетного искусства, но, к сожалению, никак было не наладить партнерство. Они посчитали, что у нас маленькая деревня, маленький социальный проект, некоммерческий - это им неинтересно: какая-то деревня Низино?! И когда, казалось бы, уже были потеряны все шансы на хороших партнеров, специалистов в области высокого балетного искусства, которые могли быть центральными в нашем проекте, все разрешилось в нашу пользу. Я как-то, проезжая по деревне, в которой нет общественного транспорта, увидела на дороге местных жителей, которые голосовали. Оказывается, им нужно было на вокзал, они опаздывали на выступление в Эрмитажном театре. Одним из них оказался солист театра Чайковского Юрий Золотухин, наш местный житель, актер, который солирует в Эрмитажном театре в главной роли Ромео. Вот так случайно, когда ты ищешь, к тебе приходят и идеи, и люди, которые готовы помогать. Они согласились участвовать в проекте.

Галина Паламарчук:
- Наверное, они не знали, что здесь в середине 19-го века проходили иллюминированные парады и балет?

Татьяна Морозова:
- Об этом мало кто знал. Мы стали публиковать эту историю, вовлекать в проект местных жителей, которые стали участвовать и помогать. Таким образом, мы смогли реализовать постановку. И теперь во время экскурсий, на прогулке у Розового павильона, перед которым на прудах фонтанного водовода происходила постановка «Наяда и рыбак» в 1851 году, мы можем с помощью виртуального шлема перенестись в эпоху 19 века, как на машине времени, и посмотреть, как это было.

Галина Паламарчук:
- Розовый павильон сейчас полуразрушен. Когда он появился?

Татьяна Морозова:
- Розовый павильон 1830 года постройки Николай I подарил своей супруге Александре Федоровне. Руководил этим проектом Андрей Иванович Штакеншнейдер. Здесь Александра Федоровна во дворце в помпейском стиле могла встречать гостей.

Галина Паламарчук:
- Но как появилась идея этого дворца?

Татьяна Морозова:
- Николай I задумался продлить архитектурный ансамбль вдоль фонтанного водовода вверх. И после поездки в Европу, в Италию он вдохновился Италией и здесь построил этот дворец в таком же стиле. Был создан маленький кусочек Италии. Итальянская постановка «Наяда и рыбак» была показана в 1851 году 4 июля.
Иллюминированные парады Николай I также подсмотрел в Европе. И решил ввести их в моду в России. Впервые в 1830 году состоялся такой парад. Вся территория от Нижнего парка в Петергофе до храма святой Александры в Низино вдоль фонтанного водовода была подсвечена лампочками. Но электричества в 1830 году в Российской империи не было. Лампочки Николай I заказывал на Императорском фарфоровом заводе, и каждый раз на иллюминированных парадах возникало разное художественное оформление. Это могли быть подсвеченные тюльпанчики на земле, могли быть гроздья винограда на ветвях. Останавливалось обычное производство на Императорском фарфоровом заводе, и работники в 3 смены вручную выдували эти лампочки, чтобы украсить эту парковую зону в 5 километров. Лампочки ночью зажигались и горели при помощи сала и жира. Были специальные люди, которые присматривали за ними.
Николаю I нравилось здесь демонстрировать мощь Российской империи. В белые ночи, в особые праздники (это было не в каждый год, это могло происходить раз в 10 лет) проходили иллюминированные парады. Николай I встречал здесь и заграничных гостей, и гостей со всей Российской империи. Это могли быть люди из разных слоев общества. Здесь, возле Розового павильона, рядом с членами императорской фамилии могли переминаться с ноги на ногу босоногие грязные крестьяне и созерцать высокое искусство балета. Представители разных слоев населения отдыхали, общались. Именно так видел Николай I общение. Здесь еще ездила телега, на которой были разные угощения от императора. Такие гулянья нельзя было осуществить в городе, где были дворцовые правила, определенный фэйс-контроль. А здесь все могли прийти погулять, насладиться отдыхом, увидеть красивые белые ночи. Балет прекрасно смотрелся на фоне естественных декораций, а не в душном театре.
Именно русский балет активно развивался при Николае I, затем при Александре II и его супруге Марии Федоровне, в честь которой был построен Мариинский театр. Этим высоким искусством, развивающимся в Российской империи, императоры хотели поделиться со всеми, включая как можно больше зрителей из разных сословий, разных государств и стран.
На такие вольные ночные гуляния в Санкт-Петербурге нельзя было достать экипаж за две недели до представления. Гулянья осуществлялись до краха Российской империи. При Николае I здесь выступал отец Матильды Кшесинской, а при Николае II здесь уже выступала сама Матильда. Она рассказывала, что благодаря белой ночи и естественным декорациям здесь создавалась сказочная ночная атмосфера. Матильда выходила из грота, который располагался на острове, и вступала на зеркало, которое двигалось на цепях по поверхности воды к сцене. Таким образом создавалась иллюзия, что Матильда танцует и движется по глади воды. Когда небо сливалось с водой на фоне великолепного парка иллюминаций, все это превращалось в волшебную сказку. На самом деле зеркало и гладь воды – очень опасны для жизни актера…
Силами наших жителей мы рассказали об этой истории посетителям, чтобы эта научная работа жила и приобрела визуальный ряд. Для этого мы и использовали VR-технологии, и эту постановку загрузили в VR-шлем.
Когда мы гуляем по парку, как мы с Вами сегодня, любой экскурсант может посмотреть в VR-шлем данную постановку и попасть, как на машине времени, в эпоху 19-го века.