Реальная школа

Галина Паламарчук:

- Виктория, постепенно, день за днём вы погружаетесь в историю этого здания. Что перед вами открывается? 

Виктория Долина:

- Сначала не планировалось сбивать всю штукатурку внутренних помещений, но, как мы видим, сейчас здесь оголены все стены до кирпича. Когда мы начали заниматься этим объектом, конечно, самыми удручающими были фасады, особенно со стороны парка – это было очевидно всем жителям города. Благодаря усилиям администрации школы, ежегодному ремонту, в общем-то состояние стен и полов внутри школы выглядело очень хорошим. Да, были такие проблемы, как протечка в библиотеке, с которой очень долго мучились, но в целом визуально все выглядело внутри неплохо: все стеночки были покрашены, новый линолеум, в некоторых помещениях ремонт был сделан два-три года назад. Однако обследования показали, что ряд конструкций находится в аварийном состоянии.

А когда мы начали снимать слои, штукатурка отваливалась вместе с кирпичом. Нами было принято решение сбить всю штукатурку, чтобы раскрыть и понять в целом, насколько плачевна картина. Это было правильное решение. Теперь мы понимаем, что нужен объемный ремонт именно кирпичной кладки. То есть необходимо сначала восстановить основание, на которое в дальнейшем будет нанесена штукатурка. 

Также раскрылись очень интересные этапы строительства, переделок. 

В постройках конца XIX – начала XX века уже активно использовался бетон, поэтому изначально по всей длине коридора школы на первом этаже потолок был выполнен в виде бетонного свода. Сохранился небольшой участок этого свода в начале коридора, напротив парадной лестницы. В советский период было принято решение сделать над коридором прямой потолок, перекрытие было выполнено по металлическим балкам. Вообще, и сейчас используется этот приём, когда плиты БПР, как правило, заводского изготовления, укладываются на полку из двутавровых балок, в данном случае на рельсы укладывались железобетонные плиты, сделанные прямо на месте, в опалубке (на плитах мы видим следы от досок). Это означает, что где-то на строительной площадке сделали опалубку, заливали бетон, делали плиты, и их укладывали - они имеют нестандартную высоту и ширину. Дело происходило, видимо, сразу после войны, когда восстанавливали здание.

Галина Паламарчук:

- Во время войны здание изнутри было практически разрушено, остались одни стены. Нужно было делать в том числе и новые перегородки. И так торопились, что не стали делать сводчатый потолок, а придумали такой способ?

Виктория Долина:

- Да, потому что сводчатый потолок сделать не так просто, это очень трудозатратная работа, занимающая много времени. В период строительства здания можно было себе это позволить, потому что задача стояла другая. Часть, которую заменяли после войны, видимо, была непригодна к восстановлению – или снаряд попал, или трещина пошла. 

Галина Паламарчук:

- При ремонте этого потолка использовались рельсы - это тогда было повсеместной практикой?

Виктория Долина:

Нет, уже использовались двутавровые балки. Здесь они тоже использовались. У нас даже есть подозрение, но я могу ошибаться, что балки сюда везли из разрушенного Варшавского вокзала. Металлический навес над железной дорогой, вполне возможно, резали и использовали здесь. Видно, что балки гнутые, кривые, разные по высоте, похожи на бывшие в употреблении – что было, то и использовали. Но рельсы – гораздо прочнее, чем двутавровая балка.

Также после вскрытия стало видно, что изначально при строительстве общие зоны делали с учётом условий противопожарной безопасности: если перекрытия в классах были по деревянным балкам, то общие места (коридоры, вестибюль и т.д.) выполнялись в бетоне – тогда как раз в строительстве активно внедрялось использование металла и бетона (это, конечно, не такой бетон, как сейчас, а с кирпичным боем, но всё же).

Галина Паламарчук:

- Каково состояние кирпича?

Виктория Долина:

- В целом, состояние кирпича отличное. Чему я тоже не перестаю удивляться, кирпич тех времён настолько хорошего качества, что даже в местах, где были какие-то протечки, и раствор потерял свои свойства, стал рассыпаться, но кирпич, который мы достаём из кладки, такой крепкий, что его можно использовать в дальнейшем, это мы и делаем.

Галина Паламарчук:

- Это кирпич местного завода? Из Вайялово?

Виктория Долина:

- Да, в основном, на кирпичах маркировка «Н.А.Ш.» (Николай Александрович Шилов), есть и кирпич Елизаветинского завода «А. и К.М.». Кирпич просто изумительного качества! Поэтому практически во всех местах, которые нам пришлось уже починить, мы используем старый кирпич.

Галина Паламарчук:

- Пудостьский камень использовался здесь для строительства?

Виктория Долина:

- Да, цоколь был сделан из пудостьского известняка.

Галина Паламарчук:

В каких годах делали послевоенный ремонт знания? Что из истории того времени мы можем сейчас увидеть?

Виктория Долина:

- Под исторически рекреационным, позже актовым залом размещаются классы, деревянная перегородка уже демонтирована, и можно наблюдать ту аварийность, которая была обнаружена при вскрытии: недопустимый прогиб железных балок составляет порядка 20-ти сантиметров. Из-за этого в последнее время зал школы не мог использоваться.

Железные балки – это уже советская история здания. Основной ремонт начался в 1946-м и закончился в 1949 году. Причём, очень интересно, как в то время восстанавливалось здание – везли всё отовсюду, это была, действительно, коллективная стройка, коллективное воссоздание школы – чтобы дети сюда наконец-таки пришли учиться. Даже на пространстве одного помещения перекрытия, зачастую, выполнялись разными способами. Видно, на какой-то участок хватило бетона, а на какой-то участок пошла древесина (как будто кто-то сказал: «Привезли машину хорошей древесины!», и тут же ей нашли применение). Зачастую полы были собраны из разных досок, очень многослойные, как-то выровненные.

Школу ремонтировали гораздо дольше, чем строили. Первый камень Реального училища был заложен летом 1899 года, а в декабре 1900 года уже произошло освящение этого здания.

Галина Паламарчук:

- Решение о строительстве принимали два года, а построили школу за полтора года за 75 тысяч рублей, которые выделило Министерство императорского двора.

Виктория Долина:

- Ну, решение, может быть, было принято и быстрее, ещё потребовалось время на проектирование. Сам участок, на котором это здание стоит, тоже имеет непростой рельеф – есть перепад высот. От главного входа до фасада паркового корпуса перепад составляет три метра. И перед архитектором стояла непростая задача вписать в существующий ландшафт это здание.

Галина Паламарчук:

- Я читала, что в решении о строительстве школы было написано, что нужно обязательно должным образом поставить забор вдоль дороги.

Виктория Долина:

- Вдоль улицы Чкалова все дома стоят по красной линии, а фасад школы как бы задвинут вглубь. Забор обходил территорию и к зданию школы примыкал с торца, таким образом перед школой образовывалась небольшая площадь. Потом уже забор был перенесён вдоль красной линии, а само здание оказалось уже внутри территории, за забором.

Галина Паламарчук:

- Что исторически было в зале, который в последнее время выполнял роль спортивного?

Виктория Долина:

- Здесь был актовый зал. Это один из залов, который был пышно украшен, но, к сожалению, ничего не сохранилось. Мы очень хотели что-то найти, думали, что где-то, может, под потолком, когда вскроем подшивные потолки, обнаружим хоть что-то, хоть какой-то лепной декор… Но нет. Опять - перекрытия советского периода, двутавровые балки, между ними плиты.

Галина Паламарчук:

- В этом зале можно увидеть, как отапливалось здание, да?

Виктория Долина:

- Да. Хорошо видно проходящие в стенах каналы, сделанные интересным образом: сам канал размером примерно 600 на 600 см, а внутри него заложена ещё чугунная труба диаметром 300-350. Канал использовался двояко – и как дымовой, и как вентиляционный. Внутри чугунной трубы нет копоти – это вентиляция, а кирпич в канале уже закопчённый. Таким образом воздух нагревался. Нигде на исторических фотографиях мы не видим отопительных приборов. Отопление было таким: внизу стояла мощная печка, туда загружался уголь, тёплый воздух, поднимавшийся по каналам, нагревал стены, и благодаря этому было тепло. Хотя мне даже интересно – до какой температуры таким образом можно было прогреть этот огромный зал? Большие оконные проёмы – тоже огромные теплопотери. Думаю, вряд ли здесь зимой были комфортные для нас +22-24 градуса.

Галина Паламарчук:

- Какая толщина кладки у наружных стен здания?

Виктория Долина:

- Кладка стандартная – два с половиной кирпича. Всегда, в зависимости от этажности, кладка разная. Как правило, цокольный и первый этажи толще, и чем выше этаж, тем кладка могла уменьшаться для облегчения конструкции. В данном случае стены цокольного этажа в толщину составляют порядка метра, а на втором этаже – два с половиной кирпича, это около 700 см.

Хочу обратить внимание на то, что на историческая фотография, где мы видим внутреннюю отделку актового зала, относится к периоду второй постройки. На той фотографии видно три проёма, которые ведут в актовый зал, хотя на первоначальных планах архитектора Дмитриева зафиксирован только центральный проём. Потом, когда Харламов (второй архитектор, работавший над этим зданием) предоставлял несколько вариантов планировок (он рисовал уже существующее здание и предлагал свои вариации), сначала у него так же был сделан один центральный проём, но на каком-то из планов, может, это было пожелание заказчиков, вдруг появляются три проёма. О том, что они сделаны позже, уже после того, как кладка стены была уложена, свидетельствует и то, что у центрального проёма перемычка кирпичная, сделанная по мере возведения стены, а у двух других перемычки металлические. Поэтому вполне возможно, что зал при Дмитриеве выглядел совсем иначе.

Галина Паламарчук:

- Желанием заказчика было сделать церковь в реальном училище? И Харламов пытался пристроить её в разных местах школы?

Виктория Долина:

- Да, видимо, в связи с этим у него были мучения, потому что существует несколько планов. Изначально он пристраивал третий парковый корпус и пытался туда встроить эту церковь, но что-то у него не получилось, не понравилось, и было принято решение левое крыло школы полностью отдать под церковные нужды и соединить его с актовым залом. Учащиеся ходили на богослужения.

Потолок в церковном помещении был плоский, но выше почти на метр. Дуга абсиды очень хорошо видна за иконостасом на исторической фотографии. Потолок был богато декорирован штукатурными зеркалами, лепным декором.

Сколько просуществовала эта церковь – неизвестно. Она появилась во второй период строительства - в 1911 году, а в 1918 году здесь уже был детский дом или интернат, потом школа имени Владимира Ильича Ленина. Нужны были помещения, да и церкви, конечно, ликвидировались повсеместно. Поэтому церковь здесь просуществовала очень мало.

Галина Паламарчук:

- Что-то всё-таки осталось со времён начала XX века?

Виктория Долина:

- Церковь имела отдельный вход с фасада и отдельный вестибюль, вход на второй этаж был по отдельной лестнице. Сохранился лестничный пролёт, который мы не видим ни на одной фотографии тех лет, но воочию можно убедиться, что это тот самый период. Сохранились наброски Харламова – он рисовал то, как должны выглядеть стены лестницы. Примечательно, как в те времена осуществлялось проектирование. Сейчас мы видим талмуды проектной и рабочей документации, где каждый узелок расписан. Чертежи того периода, которые доходят до нас, - это поэтажные планы, несколько разрезов, фасады. Причём, как правило, исторические фасады и планы не совпадают с тем, что уже по факту мы видим. Архитектор всегда руководил стройкой от начала до конца, и правки вносились буквально на коленке. Так вот по качеству исполнения эскизов оформления этих стен видно, что это было сделано не где-то за столом, в чертёжной мастерской, а вполне возможно, что он прислонил лист прямо к стене и что-то начертил для строителей. Тем мастерам и не нужно было больше – архитектор давал идею, а исполнители просто рождались с этим мастерством, со вкусом (хотя это были простые люди, работяги). Это как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»: «Ты нам напой, а мы подхватим…».

Галина Паламарчук:

- Сохранившуюся ковку лестничного ограждения тоже «напел» архитектор, а мастера исполнили, или её подробно рисовали?

Виктория Долина:

- Чертежей не сохранилось. Но идея, конечно, обычно в тонких линиях набрасывалась – здесь надо гирлянды, здесь цветы, и так далее. Слава Богу, что это сохранилось, на других лестницах ограждения, к сожалению, утеряны. Эту лестницу мы будем расчищать, воссоздавать все утраты, очищать около 15-ти слоёв краски (каких только там цветов нет, но, скорее всего, изначально она была графитового цвета) – и будет как новая.

Галина Паламарчук:

- Что интересного можно сейчас увидеть в левом крыле школы, где была церковь, но на первом этаже?

Виктория Долина:

- На фасадной стене первого периода сохранились четыре окна. Перемычки над окнами, эти вертикальные кирпичики, были заложены во время возведения стены. Кладка в разные периоды времени велась по-разному: в первый период она была выполнена аккуратно, с перевязкой швов, поздняя кладка (предположительно, послевоенная) видна в заложенном проёме – не очень аккуратная, выполненная второпях, может быть, это связано и с тем, что специалистов уже не осталось, династия каменщиков прервалась. Видно, что восстанавливали школу горожане: как смогли – так и заложили.

В первый период строительства на первом этаже левого крыла были три окна. Второй архитектор, Харламов, делает из центрального окна вход. Мы видим следы от тамбура, который был установлен недалеко от входа. Если здесь вскрыть пол, там будут ступеньки, которые идут вниз, чтобы попасть на уровень улицы. В вестибюле стояли вешалки, направо можно было пройти в шинельную, налево небольшая лесенка с ограждением (утраченным) вела к красивой витражной перегородке, за которой уже лестница на второй этаж, к церкви.

Галина Паламарчук:

- Что за лестница спускается из помещения церкви вниз? Куда она ведёт?

Виктория Долина:

- Она ведёт вниз и наружу. Но для чего она была сделана, почему понадобился отдельный вход в подалтарное помещение – я затрудняюсь ответить. О существовании этой лестницы не знала даже директор этой школы, Нина Васильевна Жумаева.

Галина Паламарчук:

- Как вы её обнаружили?

Виктория Долина:

- Внизу находится дворницкая – хозяйственное помещение, где хранили лопаты, песок, чтобы зимой посыпать дорожки, и так далее. Когда мы там ходили, я заглянула в закуток, поняла, что там лестница, и очень ждала, когда мы до неё сверху доберёмся. Было подозрение, что она находится не в очень хорошем состоянии, разбитая. Но когда мы её почистили, оказалось, что она в идеальном состоянии.

В подалтарном помещении мы видим цоколь первого периода постройки из пудостского камня. Историческое бетонное перекрытие и так называемые прусские своды – это когда между металлическими балками сделаны небольшие сводики, они относятся к периоду 1911 года. 

Одна стена пристроенного помещения церкви, бывшая фасадная, была отделана штукатуркой, под которой мы нашли следы отделки фасада. Здесь мы можем увидеть первоначальный цвет здания – бежевый. 

Галина Паламарчук:

- Какие-то интересные вещи вы находили при разборке?

Виктория Долина:

- Основные находки были сделаны на чердаке служебного корпуса. Например, мы нашли несколько деревянных резных элементов старинной мебели. Ещё мы сохранили изразцы от печей – белые, гладкие элементы, которые и на фотографиях видны. Были найдены бутылочки, шкатулка с маркой времён СССР и портретом Пушкина, 2-копеечная монетка 1936 года, дверца от печи, флагодержатель, который был на служебном корпусе, - мы его отправим на реставрацию.

На чердаке стоял унитаз, который полностью сделан из чугуна, даже мужчинам его поднять непросто, как уж его туда затащили – вопрос. В подполье мы нашли очень старое ведро, сделанное мастерами вручную. Казалось бы, это всё можно отнести в помойку…

Галина Паламарчук:

- Не нужно в помойку, это всё артефакты!

Виктория Долина:

- Самая интересная находка – газета «Новое время» выпуска 27 августа 1916 года. 

Галина Паламарчук:

- В здании ведь был обнаружен ещё один проём, за которым (об этом не знали ученики) находится парадная лестница?

Виктория Долина:

- Здесь на всю толщину проема была заложена стена, оставался только прямоугольный дверной проём. Только когда мы сняли штукатурку, увидели, что границы проёма совершенно другие. Дверь, которая здесь была, стояла закрытой наглухо, лестницей не пользовались, во всей видимости, по ряду причин: там установлен электрощит, видимо, его негде было поставить – это всё-таки небезопасно для детей. Плюс здесь очень большой пролёт между лестничными маршами, и ограждение ненадёжное. Для того, чтобы привести эту лестницу в порядок, нужны были большие средства. Косметическим ремонтом здесь было, конечно, не обойтись. Для пользования было достаточно двух лестниц, ну, а эта была как хозяйственная.

А изначально это была парадная лестница. Церковная ведь появилась уже во второй период строительства, а в первый период на эту был вход прямо из вестибюля (сейчас эти проходы замурованы). То есть прямо от входа попадали на эту парадную лестницу, все ученики ей пользовались. А та, которая позже стала основной, раньше была чёрной.

Галина Паламарчук:

- Здесь даже неплохо сохранилась та историческая плитка. 

Виктория Долина:

- Метлахская плитка не покрыта глазурью, как керамическая, а на всей своей толщине имеет одно и то же свойство, поэтому она нестираемая. А если даже она истирается, этого не заметно. Поэтому во всех общественных зонах – в коридорах, вестибюлях, на лестничных площадках всегда использовалась эта плитка. И этот рисунок широко использовался. Да, уже мало что сохранилось, а она лежит…

Галина Паламарчук:

- Что сохранилось в главном вестибюле основного здания?

Виктория Долина:

- Сохранился деревянный тамбур (за исключением дверных полотен). Боковые стенки – исторические. По оформлению такими же были и дверные полотна. Сохранившиеся части мы можем восстановить, а дверные полотна сделать по сохранившемуся аналогу.

Здесь тоже сбили штукатурку, и обнажились дефекты кирпичной кладки, которые под многочисленными слоями штукатурки и краски было не видно.

Галина Паламарчук:

- Так же видно панно, которое было закрыто другими панно, на нём – молодой Ильич.

Виктория Долина:

- Когда мы сюда пришли, здесь был один из видов Гатчины, под которым скрывался ещё один вид, под ним ещё один, а вот уже под четвёртым был Ильич. С какого периода он здесь? Не знаю. Пока оставили - ещё молодой Владимир Ульянов, идущий в новую жизнь.

Галина Паламарчук:

- Сколько Вы уже работаете на этом объекте? За это время уже, наверное, вскрыто всё, что можно было узнать об этом здании? 

Виктория Долина:

- В августе будет год. На примере этого здания можно проследить то, что происходило со страной. Реальное училище было построено очень парадным. Лицевой фасад был оформлен в стиле неоренессанс: с пилястрами, с капителями ионического ордера, практически без гладких поверхностей, фасад был пышный, весь в профилированном декоре. Парковые фасады оформлены чуть скромнее. Но всё равно здание производило впечатление чего-то монументального, большого, дворцового качества. Это Реальное училище строилось только для обучения мальчиков, для девочек была отдельная женская гимназия.

Потом в стране произошла революция. Здесь стали учиться и девочки, и мальчики. Учеников стало уже гораздо больше, чем предполагалось. 

Наступила война, из которой здание вышло полуразрушенным. Сохранилась фотография, на которой видно, как пострадала средняя часть школы – нет ни одного оконного проёма, в котором бы сохранилось целое стекло, кругом зияют дыры, кучи строительного мусора. Кровлю после войны очень сильно изменили. Сейчас на кровле почти нет труб. Мы говорили, что в стенах очень много дымовых каналов, было печное отопление. Все трубы были заглушены на уровне чердака и никак в дальнейшем не использовались. И высота конька крыши тоже приподнята.

Галина Паламарчук:

- И вот сейчас, в XXI веке, когда Гатчина приобрела статус столицы региона, это здание, видимо, станет таким же пышным по внешнему виду, каким оно было когда-то задумано архитекторами? А внутри оно, конечно, сохранит свою функцию - это будет школа.

Виктория Долина:

- Да, всё будет предусмотрено для комфорта и нужд детей.

Мы, в свою очередь, всё, что сохранилось до нашего времени, постараемся сохранить. Восстановим те небольшие остатки от первого периода постройки и фасады, конечно. Помещения будут радовать детей и их родителей, а такое красивое здание всех посетителей Приоратского парка будет радовать своим внешним видом.