Музейное дело Валентины Бабкиной

Программа «Новости пешком» - в деревне Монастырьки Кингисеппского района на берегу верткой, холодной и чистой, все еще полной форели речушки Систе. Там Валентина Бабкина, будучи на пенсии, в 2011 году открыла частный «Музей коренных народов Водской пятины» в старинном доме, который выкупила для этих целей. Сейчас Валентине Федоровне пошел 82-й год, она полна сил и энтузиазма.

Общество
29 января 2023 10:33
2713

Галина Паламарчук:

- Валентина Федоровна, мы с Вами стоим на крыльце, практически, на границе двух веков – по одну сторону одна изба, по другую - вторая. Правильно? 

Валентина Бабкина:

- Такой была тогда технология строительства дома. В избе, которая построена больше 200 лет назад, жила семья, в которой 14-м ребенком в 1898 году родилась Устинья. Ее отец принимает решение строить еще один дом и соединять его одной крышей с сенями. То есть, под одной крышей было два дома.

Галина Паламарчук:

- Монастырьки - это ваша родная деревня?

Валентина Бабкина:

- Это родная деревня по дедушкиной линии. Он здесь родился. И прадедушка тоже из этой деревни. И я в Монастырьках оказалось. Живем мы в другом доме, а этот дом я выкупила. Он был в ужасном состоянии, заброшенный. Я выкупила у двух собственников, отремонтировала, привела в порядок и сделала такой музей. Конечно, работы еще очень много. Изба, которой за 200 лет, требует ремонта и большого вложений. У пенсионерки таких средств нет.

Галина Паламарчук:

- А когда Вы это задумали и выкупили, Вы уже были пенсионеркой?

Валентина Бабкина:

- Ну да, вышла на пенсию уже.

Галина Паламарчук:

- А по профессии Вы кто?

Валентина Бабкина:

- Вообще я - строитель. Отработала в Санкт-Петербурге больше 40 лет. Выкупила, привела дом в порядок. Крыша гнилая была. Кстати, в старой избе только 8 досок пола поменяла. А молодая изба была почему-то в более худшем состоянии. Там и полы, и многое пришлось менять.

Галина Паламарчук:

- Но Вы сразу задумывали такой музей коренных народов Водской пятины?

Валентина Бабкина:

- Нет. Дело в том, что я всегда любила что-то коллекционировать. Например, к 100-летию Ленина собрала 100 значков, потом значки с городами. Со значков начала, потом по чуть-чуть появились какие-то экспонаты.

У меня музей был в маленькой комнатке. А в Лужицах Татьяна Ефимова заведовала музеем. Она ко мне приехала, сказала, что это водская изба, технология строительства водская. И поэтому здесь будет нормально сделать такой музей. Она посоветовала, и я этим занялась.

Галина Паламарчук:

- И уже насобирали столько, что даже в этих двух избах не помещаются экспонаты.Валентина Бабкина:

- Они ко мне, как магнитом, притягиваются. То где-то в старый дом зайду, что-то дадут, то прихожу, а у меня на веранде кто-то что-то оставил. 

Галина Паламарчук:

- Ходите по соседям, и они не думают даже, что их предметы могут стать экспонатами? А Вы им говорите об этом?

Валентина Бабкина:

- Да, да. Теперь уже знают все про музей, приносят предметы. У меня экспонатов, наверное, уже на 5 музеев. Собственников этого дома во время Великой Отечественной войны вывезли в Финляндию. Моя бабушка говорила, что они наши родственники. Мать и двух дочерей вывезли в Финляндию. Очень я хотела их узнать. Когда бабушка рассказывала, как-то времени не было и не интересно было. Сейчас бы я, конечно, каждое слово выспросила. И совершенно случайно мне дали телефон Оли, которая родилась в этом доме и которую вывезли в Хельсинки. Я к ним ездила. Она мне все и рассказала: в каком году построен, где коровы стояли, где был каменный двор. До войны у них была в усадьбе рига, сарай для сена, кузница, амбар, большущий каменный скотный двор. Мужчины дома редко бывали, они то в лесу, то на охоте, то на рыбалке. А женщины, в основном, занимались домашним трудом: зимой пряли, ткали, вязали, с весны до осени занимались огородом. Детьми в лес ходили за грибами, за ягодами. Вот так и жили натуральными продуктами.

Галина Паламарчук:

- Коренные народы - это водь, ижора?

Валентина Бабкина:

- У нас было как бы две деревни Монастырьки: русская и чухонская. Чухонская - это территория, где сейчас мы находимся. А через овраг были русские Монастырьки. Ну, а потом назвали все Монастырьками.

 Галина Паламарчук:

- У Вас здесь представлены предметы быта и всех народов, которые здесь обитали?

Валентина Бабкина:

- Особенно-то эти предметы не отличались, частично. Допустим, масленка водская – в виде барана, водская птица - ласточка. А гончарное производство, что водское, что ижорское, что русское - одинаково.

Галина Паламарчук:

- Пойдемте прогуляемся по избе. 

Валентина Бабкина:

- Давайте. Сначала сени - холодная часть между двумя избами. В избе русская печка. Она в рабочем состоянии. А вот кровать довольно большая, деревянная. Это старая кровать из водского дома. Вот сундук-кровать. Он из Котлов с водского дома. Дом, который освящал Иоанн Кронштадтский. Когда бабульки приезжают ко мне и узнают, что сундук освящал Иоанн Кронштадтский, они все торопятся сесть и помолиться.

Галина Паламарчук:

- В одной части дома все 13 человек и жили?

Валентина Бабкина:

- Да. Спали на кровати, на сундуках, на печке. Лавки такие широкие делали, спали и на лавках. А вот ткацкий станок: «что наткалось и напрялось, то в приданое досталось». 

Вот божий уголок. Надо бы лампадку зажечь.

Вот это у меня «охрана» (большие мягкие куклы деда с бабкой – прим. ред.) Меня здесь так обворовали! Самовары и всю медяшку, и патефоны - все вынесли. А если бы они сидели, то охраняли бы. Многие входят сюда и даже сразу с ними здороваются. Воры бы испугались их. Все здесь родное, все. Эти балки на кованых гвоздях, кузница ведь была.

Вот на фотографии мой прадедушка, это мой дедушка, это бабушка. Она - с ижорской деревни, и прадедушка тоже. 

Галина Паламарчук:

- А вы-то кто, получается? Водь, ижора, русская?

Валентина Бабкина:

- Кувырканец.

Галина Паламарчук:

- Это как?

Валентина Бабкина:

- Когда папа русский, мама - немец. Но у меня бабушка с ижорской деревни, дедушка - с водской, папа с Ярославля. Так кто я? Кувырканец.

Моя мама Мария всю жизнь отработала продавцом. Девочкой уже была продавцом, поэтому я сделала такой небольшой уголочек: счеты, весы, на которых мама работала, гирьки, денежки старые. Мама на счетах считала так быстро! Вот мамина грамота почетная.

А папа был фотограф. Поэтому здесь коллекция фотоаппаратов. Потом я оформлю это правильно, потому что не все фотоаппараты - его. 

А вот еще интересный сундучок - плетеный.

Галина Паламарчук:

- Сундуков-то у вас много.

Валентина Бабкина:

- Да, раньше же все в сундуках хранили. 

Галина Паламарчук:

- Пойдемте, прогуляемся по двору.

Валентина Бабкина:

- Это у меня такой молочный уголочек. Маслобойке уже больше 100 лет. Заливали в нее сливочки, крутили, сбивали. Получалось масло. Я сама была много лет фермером. Еще и на пенсию не уходила, совмещала работу и фермерское хозяйство. 

Ведь женщины ходили как? Они брали подойничек, надевали красивый передничек, красивый белый платочек и шли на дойку доить свою Буренушку. Вот с таким ведерком-подойничком.

Галина Паламарчук:

- А маленькое ведерко с сеткой вместо дна для чего?

Валентина Бабкина:

- Это цедилка - творог сцеживать. Эта цедилочка - молоко процеживать. Бидончики разной емкости. А это - первые сепараторы, которые появились на скотных дворах на 100 литров, чтобы отделять сливки. А вот советские молочные бутылки – это тоже уже история: куда полезнее, чем нынешние пластиковые пакеты. 

Галина Паламарчук:

- Любите Вы эти места?

Валентина Бабкина:

- Родные места, Родина моя. Вы знаете, как соловьи раньше пели?! Сейчас почему-то даже соловьев не слышно. С других деревень ходили слушать соловьев. Они в черемухе любят сидеть. 

У меня на любую тему есть экспонаты, выставку могу любую сделать. До чего были наши предки были сообразительные! Не было ни миксеров, ни комбайнов, но у них под каждую операцию были инструменты и предметы быта. Для керосина разные ёмкости. И ведь это все делал мужик вручную! Он делал побольше, поменьше, как ему надо было. Все так продумано! Просто молодцы! Вот интересный клей осетровый. Как мне сказали, применялся для живописи. 

Галина Паламарчук:

- Главное, что Вы все это сохранили. Объяснение найдется. Все равно мы вспомним, что делали наши предки.

Валентина Бабкина:

- Когда мне каменный двор откапывали, откопали кровать кованую. Мне ее надо будет потом отреставрировать. И я уже теперь подумываю собирать для музея спинки от старых кроватей. Представляете, какая выставка будет?

Галина Паламарчук:

- Вы по-прежнему собирательница!

Валентина Бабкина:

- У меня уже много кроватных спинок. Вот эта кроватку принесла женщина, на ней она в детстве спала. Вот колечки для привязи животных в каменном дворе. Там стояли лошади. И поэтому, когда я там расчищала территорию, нашла стремена, красивые бубенчики – их подвязывали лошадям.  Есть у меня всякие обувные колодки. А дверных замков сколько! Я их всех собрала и на гвоздики повесила.

А бревнышкам сколько лет? Я говорю: 250 лет - это самое малое. Люди для строительства избы выбирали бревно по фазе Луны, знали, где, в каком месте какое бревно брать. Не то, что сейчас: рубят все подряд, лишь бы бревно было. А тогда нет. 

Вот это короб для рыбака рыбу носить, этот - миногу ловить. Я в детстве раков и миногу ловила.

Галина Паламарчук:

- Миногу трудно ловить?

Валентина Бабкина:

- Мы руками ловили в детстве. Вот камень, и минога прямо облепляет его.  Берешь шерстяную рукавичку, чтоб не скользила, и хватаешь.  У нас в деревне был бондарь. Вот мне надо собрать с помощью предметов историю бондаря. 

Галина Паламарчук:

- А Вы уже насобирали бочек?

Валентина Бабкина:

- Бочек у меня много. Только надо их правильно расставить и найти, кто бы их отреставрировал.

Иван Степанович – пастух наш деревенский, приходил, помню, в моем детстве на перекресток, у него рожок был. Он в рожок как заиграет, кнутом как щелкнет! С каждого двора к нему - овцы, коровы, козы. С каждого дома у него был подпасок, и я с ним ходила. Он меня учил на орехе свистеть, на травке свистеть. А теперь разве есть все это в деревне? Вымерла деревня. У меня петух запоет, а мне уже кричат, что жалобы будут писать - спать не дает.

Галина Паламарчук:

- А куда мы сейчас идем? Это что за строение?

Валентина Бабкина:

- Так как у меня много конных предметов, с Божьей помощью получилось из самых дешевых материалов сделать вот такое помещение, но зато под крышей. Здесь у меня предметы рассказывают о многом: как заготавливали сено, как обрабатывали землю, на чем возили. То есть, все, что связано с сельским деревенским трудом, можно сказать, бабьим. Вот кузница. В нашей деревне была не одна кузница, и мне принесли всякие предметы кузнечного ремесла. 

Наши бабушки и дедушки занимались земледелием, выращивали зерно – об этом рассказывает отдельная экспозиция. Вот лопата - ею в печку хлеб сажали. Вот лопата для зерна, вот этими молотили снопы: выкладывали в ряд, шли и вымолачивали зерно, били по снопам. Зерно высыпалось, и оставалась солома. Из соломы для животных корм делали – мякину (солому дробили, запаривали горячей водой). То есть, все шло в дело.

Это вилы поднимать стог. Вот борона, с которой женщины грядки обрабатывали. Почему женщины долго и жили? Моя бабушка 92 года прожила. Потому что они, в основном, трудились, а не в ноутбуках сидят. Это здоровье не добавляет. А вот ручной труд добавлял здоровья. 

Вот для лошадки боронка, вот упряжь старинная. Мне хочется, может быть, она даже шведская: вот здесь есть какие-то значки, надписи, надо, чтобы мне кто-то это прочел. 

А вот свадебные сани. Когда девчонки сюда приходят, я им предлагаю сфотографироваться на свадебных санях, чтобы могли побыстрее выйти замуж потом.

Галина Паламарчук:

- В каждой семье такие сани были? Или одни на всю деревню?

Валентина Бабкина:

- Нет, это были подарены конкретно Осиповой Окулине. Приданое такое было. Но, конечно, здесь какие-то детали старые, что-то надо уже освежить. Как мог реставратор, так он их и восстановил. Саней было мало. На телегах раньше все возили. Без телеги никуда, без корзин никуда. И ягоды в корзинах, и птицу в корзинах. В каждом доме умел человек или сосед плести корзины.

У меня санки разные есть. Один художник Володя ко мне приехал, мои санки нарисовал мне в альбом, отругал, что я их оставила без крыши на улице. Теперь храню все санки под крышей. 

Вот в таком состоянии у меня столярная мастерская моего дяди, который здесь родился. Войну прошел, имеет 3 ордена (два Ордена Славы он получил). Он был столяром, делал рамы, мебель - золотые руки.

На реке Систе где-то неподалеку был мужской монастырь - Елисеева Пустынь. В монастыре было 6 монахов и 18 послушников. Где этот монастырь находился? В Интернете просочилось, что он был пещерный. Где он был, я приблизительно догадываюсь. Есть такая гора четырехсклонная, и я предполагаю, что он был там. Вот неплохо было бы, если кто-то бы занялся раскопками этого монастыря, историей нашей деревни.

Галина Паламарчук:

- Поэтому она и называется Монастырьки?

Валентина Бабкина:

- Может быть. У нас в деревне было 3 часовни. Сейчас ни одной нет. Хотелось бы, чтобы хоть одну часовенку сделали, чтобы спонсор какой-то нашелся. Хотя бы поклонный крест поставили - для деревни это надо. 

Галина Паламарчук:

- А посетителей у вас много бывает?

Валентина Бабкина:

- Нет, пока еще у меня нет рекламы. Регулярно много у меня не бывает пока еще. Но сейчас у нас, местных музейщиков, есть своя группа «Чудо-край», и мы как-то друг друга стараемся поддерживать, передавать информацию.

У меня есть еще музей - истории Великой Отечественной войны. Там у меня вообще 100 квадратных метров. Много экспонатов.

Галина Паламарчук:

- А мечта какая у Вас?

Валентина Бабкина:

- Здоровья, прежде всего, чтобы хватило: 102 года я попросила, чтобы все успеть. Чтобы кузница была, амбар, рига, сарай для сена и побольше посетителей.