Очередная знаменательная дата нашего авиационного хронографа – 9 сентября (27 августа – по ст. ст.) 1913 года, когда на российской земле произошло событие мировой величины: русский лётчик Пётр Николаевич Нестеров, обрётший крылья в небе Гатчины, своим примером доказал, что в воздухе везде есть опора, - он впервые в мире совершил «мёртвую петлю». Впоследствии этому уникальному манёвру самолёта в вертикальной плоскости дадут также имя собственное – «Петля Нестерова». А тогда, 108 лет назад, такой кульбит в воздухе считался смертельным, и не зря назывался «мёртвой петлёй».
"Мертвая петля": 9 сентября Пётр Нестеров впервые выполнил уникальный манёвр
Первые шаги к осмыслению этого манёвра, ставшего первым кирпичиком в основании высшего пилотажа, были заложены ещё в XIX веке, когда и самолётов-то не было. Появление же в начале ХХ века летательных аппаратов тяжелее воздуха – аэропланов положило начало новому виду динамического пилотирования. Однако малая мощность первых авиадвигателей позволяла пионерам моторного полёта летать практически лишь по горизонтали, сохраняя устойчивое положение в воздухе при весьма благоприятных метеоусловиях. Любой резкий порыв ветра мог запросто опрокинуть лёгкий аппарат, что неминуемо грозило гибелью его экипажу.
Возможным выходом из создавшейся ситуации могло быть возвращение аэроплана в исходное положение путём выполнения замкнутой кривой в вертикальной плоскости. Впервые идею такой «воздушной петли» выдвинул в 1891 году известный российский учёный, профессор Московского университета Николай Егорович Жуковский. По его мнению, птица или планёр (от авт.: аэропланов тогда ещё не было) могли двигаться по траектории, не имеющей точек перегиба и представляющей некоторые петли. Свои расчёты профессор Н.Е. Жуковский подкрепил серьёзными математическими выкладками. Тем не менее, длительное время его гипотеза оставалась лишь на бумаге.
О «воздушной петле» вспомнили почти через 20 лет с появлением летательных аппаратов нового типа. В США, на родине создания первого в мире аэроплана (конструкции братьев Райт), в 1910 году предприняли попытку выполнить указанную фигуру. С этой целью одна из американских газет даже объявила приз в несколько десятков тысяч долларов.
Первым авиатором, отважившимся сделать «воздушную петлю», был американский лётчик Арчибальд Хоксей, входивший в состав знаменитой пилотажной группы братьев Райт – Wright exhibition team. Но аэроплан «Райт» (Model В) из-за малой мощности мотора при выполнении фигуры потерял скорость, перешёл в штопор и рухнул с высоты 200 м на землю, похоронив под собой Хоксея. В американской печати муссировались слухи, что отважному лётчику ранее удалось совершить замкнутую кривую в вертикальной плоскости. Но появившиеся позднее данные показали, что это предположение было беспочвенным.
После трагедии в США запретили проведение розыгрыша на исполнение «воздушной петли». К ней вновь вернулись почти одновременно через несколько лет в двух странах Старого Света – России и Франции.
В мае 1912 года при спуске с остановленным мотором аэроплан французского лейтенанта Мореля из-за сильного порыва ветра сделал очень крутой крен, и лётчик буквально был выброшен со своего сидения. В последний момент ему чудом удалось уцепиться за фюзеляж аппарата руками и ногами. Тем временем неуправляемый аэроплан перешёл в пике, а затем, перевернувшись вверх колёсами, стал скользить по воздуху. Вися вниз головой, лётчик подобрался перед землей к своему сиденью и уцелел, так как удар пришелся лишь на одно крыло. Годом ранее, оказавшись в подобной ситуации, погибли два французских военных лётчика - Биассон и Тартон.
Нечто подобное произошло и в 1913 году с аэропланом капитана французской армии Обри. При планировании машина была брошена ветром носом вниз. Пикируя с высоты 700 м, пилот безуспешно старался придать аэроплану нормальное положение. Скоро аппарат перевернулся колёсами вверх. Лётчик, боясь выпасть из кабины, бросил управление и ухватился за своё сидение. Но через несколько секунд полёта на спине аэроплан сам перешёл в пике, и тогда пилот вновь взялся за управление. Лётчик сумел выправить аппарат, когда до земли оставалось менее 100 м. После нормальной посадки в аэроплане нашли лишь несколько порванных растяжек, в остальном машина не имела повреждений. При падении, аэроплан капитана Обри исполнил замысловатую фигуру типа «S», вошедшую позднее в программу пилотирования.
Это событие убедило часть авиаторов и изобретателей, и в первую очередь, французского авиаконструктора Луи Блерио, в том, что полёт вниз головой возможен при современном состоянии авиации, когда аппараты хорошо уравновешены и когда у них точка сопротивления (аэродинамический центр давления) и точка приложения движущейся силы почти совпадают.
На обсуждение был вынесен незаслуженно забытый проект «особого аэроплана», способного летать вверх колёсами, предложенного ещё в 1910 году Л. Блерио обучавшимся в его школе российским лётчиком A.M. Габер-Влынским, имевшим большой опыт в области велосипедного спорта, где, как мы знаем, для сохранения спортсменами на поворотах скорости, специальным образом профилировано полотно велотрека.
На заре авиации проблема устойчивости аэроплана в воздухе занимала умы многих специалистов и была очень актуальной, так как в те времена большинство аварий и катастроф происходило по причине неустойчивости первых летательных аппаратов. В России проблемой «абсолютно устойчивого аэроплана» занимался изобретатель Г.А. Ботезат. В сентябре 1911 года он подал патентную заявку на изобретённый им «автоматически устойчивый аэроплан».
Между тем во Франции в 1913 году Л. Блерио построил для подающего большие надежды французского авиатора Адольфа Пегу специальный пилотажный аэроплан. Первоначально возможности указанной машины были опробованы им в непилотируемом режиме работы.
1 сентября (19 августа) того же года А. Пегу занял место в кабине, пристегнув лямки парашюта Бонне, купол которого был уложен позади него, и пошёл на взлёт. Набрав чуть более 100 м высоты, Пегу сделал большой круг над аэродромом, направив аэроплан против ветра, а затем, отстегнув привязные ремни, потянул вытяжной тросик парашюта. Его наполнившийся купол выдернул лётчика из кабины, и через несколько секунд он был уже на земле, точнее, над ней, повиснув на дереве. Покинутый же испытателем аппарат повёл себя весьма странно: опустив нос, он перевернулся вверх колёсами, пролетел в таком положении некоторое время, затем опять перешёл в пикирование, вернулся к нормальному полёту и, только после этого разбился неподалеку от лётного поля.
Уверившись в возможности перевернутого полёта, Пегу решил повторить его, для тренировки провисев 8 сентября (26 августа) некоторое время «вверх тормашками». Многие газеты назвали этот трюк «looping the loop» (англ. выражение «спетлённая петля»). Оно получило широкое распространение после публичной демонстрации американским гимнастом Ральфом Джонстоном «чёртовой петли» на велосипеде на специально приспособленном для этого треке. Джонстон, входивший, как и Хоксей, в пилотажную группу Райтов, мечтал выполнить «воздушную петлю» на аэроплане. В октябре 1910 году он получил пилотский диплом, однако вскоре погиб в авиационной катастрофе.
***
В России за опытами отважного французского авиатора внимательно наблюдал военный лётчик поручик П.Н. Нестеров, пришедший к выводу, что А. Пегу в ближайшее время пойдёт на штурм неприступной до того времени фигуры. Вот что он напишет впоследствии: «Мысль о полётах вниз головой у меня возникла уже давно. Меня всегда смущало и ставило в тупик, почему птица не боится никаких положений в воздухе, свободно наклоняется, кувыркается, опрокидывается, а аэроплан, эта искусственная птица, старается, наоборот, все время сохранить одно и то же положение.
В то же время я видел, что авиаторы совершенно не стараются воспользоваться центробежной силой…
Всё время я жил и мыслил только одной своей мёртвой петлей. Но я ещё не решился описать её в воздухе. В это время я узнал, что Пегу сделал в воздухе S.
Со дня на день можно было ожидать, что он опишет и мёртвую петлю. Я понял, что, если мне сейчас не удастся осуществить этой петли, все мои работы, мои труды окажутся потерянными даром. Я решил, во что бы то ни стало осуществить свое желание...
Наконец, я сел в аппарат, поднялся, достиг высоты около 1000 м и ринулся вниз. Я не испытывал никакого ощущения при этой петле. В эти несколько секунд, во время которых я описывал петлю, я был всё время занят исключительно управлением аппарата и стремился сохранять необходимую высоту, чтобы в случае неудачного исхода моей попытки оказаться в состоянии выправить аппарат и благополучно опуститься вниз.
Когда я очутился вниз головой, центробежная сила была настолько велика, что она прижала меня к сиденью. Находящиеся в моих карманах часы, анероид, не выпали из карманов. Я забыл закрыть ящики с инструментами, но, несмотря на это, все инструменты, помещавшиеся в незакрытых ящиках, так и остались на своих местах…».
Официально этот факт выполнения фигуры «мёртвая петля» был засвидетельствован в протоколе комиссии в составе командира 3-й авиационной роты (в которой проходил службу Нестеров), подполковника К.М. Борескова, военных лётчиков штабс-капитана В.Н. Орлова, спортивного комиссара Императорского Всероссийского аэроклуба (ИВАК) при Киевском обществе воздухоплавания, и поручика Есипова. Согласно ему, 9 сентября (27 августа) 1913 года в 18.10 поручик П.Н. Нестеров, поднявшись на аэроплане «Ньюпор-IV» в воздух, после остановки мотора на высоте 1000 м, начал планировать почти вертикально вниз. На высоте 600-800 м лётчик снова включил мотор, выровнял рулём высоты аэроплан, поставил его носом кверху, повернул на спину и, опять перейдя в вертикальное положение носом вниз, замкнул таким образом кривую в вертикальной плоскости, выключил мотор и нормальным планирующим спуском приземлился на стартовой площадке Сырецкого военного аэродрома г. Киев.
Однако реакция средств массовой информации на освещение полётов Нестерова и Пегу была различная. Если в Северной Америке и Западной Европе каждый новый полёт авиаторов становился достоянием широкой общественности, то в России о своих лётчиках писали намного скромнее. Авиация становилась обыденностью, и многие печатные издания не могли взять правильную линию в оценке «нестеровской петли». Раболепствуя перед заграницей, они отдавали целые страницы с иллюстрациями опытам Блерио–Пегу, а о Нестерове робко помещали на задворках лишь небольшие заметки, и то чаще перепечатываемые из других газет.
К тому же официальные власти в России имели неоднозначное отношение к «мёртвой петле». По сути, в военном ведомстве она фактически оказалась под запретом. В «Биржевых новостях» даже промелькнуло сообщение, что Нестерову за его эксперимент грозит 30-суточный арест. Но общественность поддержала смелый шаг русского лётчика, и была на его стороне. 7 декабря (26 ноября) 1913 года Киевское общество воздухоплавания под председательством генерал-майора П.И. Вербицкого единодушно присудило П.Н. Нестерову золотую медаль за «первое в мире научное решение с риском для жизни вопроса об управлении аэропланами при вертикальных кренах».
В результате, уже весной 1914 года Россию захлестнула волна высшего пилотажа, который преимущественно ассоциировался с исполнением «мёртвой петли».
Между тем надвигавшаяся Первая мировая война 1914-1918 гг. поначалу требовала от военных лётчиков не красивой воздушной акробатики, а «...таких авиационных упражнений, которые прямо отвечают надобности боевого характера, как, например: продолжительность перелёта (вроде Киев–Гатчина), «стояние» в воздухе, разведка, приближение к противнику, фотографирование, съёмка, маневрирование в районе влияния неприятельских аппаратов, отражение их нападения и т.д. Едва ли этим целям могут служить мёртвые петли» как таковые».
Вскоре мастера пилотирования всё-таки переориентировались на решение военных задач, где приоритет отдавался уже искусству ведения воздушного боя, оказавшего большое влияние на развитие отечественного высшего пилотажа.
Фигура же высшего пилотажа, наделавшая в 1910-е годы так много шума, нашла своё достойное место, как в воздушной акробатике, так и в различных школах воздушного боя. В мировой авиации «мёртвая петля» неразрывно связана с именем талантливого русского лётчика – П.Н. Нестерова, давшего ей путевку в жизнь и утвердившего за Россией пальму первенства в её испытании.
В.В. Лебедев
7